Любовная связь - стр. 29

— Вот, — Сейнтьерри передал мне журнал успеваемости группы и попросил. — Поговорим во время перерыва. У меня есть несколько вопросов по организации учебного процесса.

Я кивнула и взяла журнал. А в нем появилась незнакомая метка «п/с» как раз в клеточке старосты Шеррита. Таких обозначений в академии не использовалось, так что я была несколько дезориентирована. Не уверена, что такие пометки можно было делать. Но пометка была сделана стираемыми чернилами, что добавляло плюс в пользу инструктора. Любые не описанные в уставе академии записи делать в журналах успеваемости запрещено.

Неужели он?.. Он собирался проверить Шеррита на честность? Ведь даже «карандашные» пометки, сделанные преподавателем, кадемам запрещалось стирать, а не только взламывать защиту журнала успеваемости. На «карандашных» пометках естественно никакой защиты не было. Интересно, чем это закончится? Действительно интересно, потому как староста Шеррит нарывался кончить также, как его старший брат.

— Готово. — Я собиралась передать кадему журнал успеваемости, но инструктор опередил меня и выставил руку передо мной, словно прося отдать журнал ему. — Хорошо, бери.

— Кадем Шеррит, я буду ждать вас после ужина в своем кабинете в течение часа, — сказал Сейнтьерри, передавая старосте журнал успеваемости. — Советую явиться. — И таким тоном сказал, что даже меня пробрало.

Старосту Шеррита перекосило, что уж обо мне говорить? Я не привыкла, чтобы ко мне обращались подобным образом и, что гораздо хуже, не знала как реагировать. Кажется я сильно преуменьшила способности и возможности Сейнтьерри. Тем более что за время занятия он ни разу не облажался, хотя где-то в глубине души я надеялась, что ошибку он все-таки допустит. Не допустил.

— Я приду, — с трудом выдавил из себя староста Шеррит, и я не могла узнать его! Столкнувшись в конфликте интересов с более сильным мужчиной он отступил. Я чувствовала себя оплеванной, осознавая, что меня и мою мощь мальчишка вообще ни во что не ставил!

— Свободен.

Кадем Шеррит поспешил исчезнуть из его поля зрения, а я стояла как громом пораженная. Меня не воспринимали как угрозу. Я что была очередным клоуном, как магистр Хансом? Тот никогда не ругал за нарушение дисциплины, и на наших совместных занятиях мне приходилось строить не только кадемов, а также самого магистра. Это было неправильно и невыносимо. Но этого клоуна уважали, а меня выходило что нет?

— Пройдем в твой кабинет? — учтиво предложил Сейнтьерри, выводя меня из транса. А я настолько глубоко погрузилась в себя, что забыла, с кем разговаривала и с кем собиралась беседовать по рабочим моментам.

— Лучше в комнате отдыха. Там чайник и шоколадное печенье.

Я сначала сказала, а только потом поняла, что мне стоило согласиться на первый вариант, а не предлагать второй. Но сказанного не воротишь, так что пришлось провожать Сейнтьерри до моей личной комнаты отдыха. Пару раз в неделю ею и моей личной купальней пользовалась Лизмари, целительница из академического лазарета. Не то чтобы мы с ней были хорошими подругами, но общались время от времени, чтобы я окончательно не свихнулась в изоляции.

Комната отдыха располагалась по соседству с тренировочным залом, и я опасалась, что однажды какой-нибудь особо талантливый и могущественный кадем сметет все защиты и разрушит стену, а я соответственно лишусь своей комнаты отдыха, где могу в тишине выпить чаю. Или отдохнуть, расслабившись в кристально чистых водах источника, которыми наполнена большая круглая ванна в купальне.