Любовная косточка - стр. 3
Посмеиваясь, она подбежала к лодке, на носу которой красовалась ярко намалеванная надпись «Муха Додо», и достала из кошелька луидор. Рыбак – дюжий детина с черной бородой, похожий на пирата, особенно когда сжимал в зубах кривую трубку, как раз держал на ладонях под брюхо великолепную рыбину – красную, губастую, покрытую шипами, как еж иголками.
- Сегодня будет божественный суп! – сказала Клер. – Приходи, только для тебя назначу скидку на сладкое и к супу подам двойную порцию ру.
Она надела перчатку и протянула руку, чтобы взять рыбу, но Поль вдруг поднял скорпену повыше, и пальцы Клер схватили лишь воздух.
- Что за игры? – спросила девушка недоуменно. – Давай ее сюда, я не хочу, чтобы она раскисла по дороге.
- Прости, Клерити, - сказал рыбак, растягивая слова, - но так получилось, что рыба куплена.
- Куплена? – девушке показалось, что она ослышалась. – Как – куплена? Пол, я покупаю у тебя рыбу лет десять, если не больше…
- Прости, но дали хорошую цену, - было видно, что Полю неловко, но он попытался скрыть смущение злостью и напором. – Все дорожает! Я должен подумать о детях! А месье дает двойную цену.
- Месье? – Клер смотрела на скорпену, все еще не в силах понять, что эта красавица не окажется сегодня в ее котле. – Какой еще месье?
- Я, милая мадемуазель, - раздался холодный голос позади. – Извольте отойти в сторону, чтобы я мог забрать покупку. Иначе рыба и вправду раскиснет.
Клер оглянулась.
Рядом с ней, почти лицом к лицу, стоял незнакомый месье. Определенно, она никогда не видела его во Вьенне, и никогда не видела таких красивых и элегантных мужчин. У него были русые длинные волосы, лежащие ровной волной, и тонкое лицо, не тронутое загаром. Прямые густые брови, породистый нос, упрямый подбородок с ямочкой и плотно сжатые губы – он был хорош, как породистый скакун, и держался с такой же надменностью, явно понимая, чего стоит. На нем были надеты белоснежная рубашка из дорогого батиста, серые брюки и жилетка с серебряными пуговицами. Длинная цепь от часов уходила в потайной кармашек, потрясая воображение толщиной и искусностью работы. В довершение ко всему – щеголеватые узконосые туфли, лакированные, без единого пятнышка и пылинки, словно по ним только что прошлись щеткой.
Он извлек из кармана белоснежные нитяные перчатки и надел их.
Скорпена – коварная рыба, даже когда уснула. Поэтому ее редко осмеливаются взять голыми руками. У Клер тоже были перчатки – но простые, холщевые, на три пальца.
А он пришел на рыбный рынок, как в лучшую кондитерскую!..
Рядом с этим элегантным человеком Клер почувствовала себя неотесанной деревенщиной, разом вспомнив, что платье на ней поношенное, а волосы наскоро собраны в пучок, и шпильки, верно, как всегда высунулись наполовину.
Она машинально сдула со лба выпавшую из прически прядку и сказала, не найдясь с более умной репликой:
- Это вы мне?
Мужчина окинул ее взглядом и чуть заметно усмехнулся.
- Вам, - сказал он учтиво. – Или я ошибся? Вы уже мадам?
Клер залилась краской, хотя ничего оскорбительного ей не сказали. Но этот мужчина оскорблял ее одним своим видом и манерами аристократа. А что, вообще, аристократу делать на городском рынке?!
- Эта рыба – моя, - сказала она, приходя в себя после созерцания господина Совершенство. Она была обещана мне еще вчера, и я заберу ее за ту цену, за которую было оговорено.