Любовная косточка - стр. 20

- Вы что это мне предлагаете? – Клер смотрела на него, как загипнотизированная пташка, на которую из кустов напала змея. – Я никогда не брошу дедушкин бушон!

- Никогда? – он был уже так близко, что она чувствовал запах шардонэ и горьковатого мужского одеколона.

- Никогда!..

- Не будьте так категоричны…

- Я никогда…

Тут губы его коснулись ее губ, и Клер закрыла глаза, улетая в небеса. Вернее, это земля уплыла из-под ног, а сама Клер осталась на месте, потому что чувствовала горячие губы Рена, и его руки, скользнувшие ей на талию, и его грудь, так тесно прижимавшуюся к ее груди. Головокружительный поцелуй продолжался долго, пока Рен не оторвался от девушки, скользя губами по ее щекам, опаляя дыханием.

- Голубика… ты вкусная, как голубика, - прошептал он. – Все еще отказываешь мне?

- Никогда… - зашептала Клер, чувствуя себя словно туман не только обволакивал ее, но и затуманил сознание..

- Лучше молчи, - он снова припал к ее губам в поцелуе.

Мир замер, а потом закрутился в бешеном вихре. И хотя Клер пыталась сопротивляться, сопротивление получалось невыразительным. Вернее¸ совсем не получалось. И руки ее, которыми она пыталась оттолкнуть Рена, почему-то обвили его шею.

В это время со стороны озера раздался нежный и далекий голос Агнес Форсетти:

- Милый! Где ты?

Рен вздрогнул и оглянулся через плечо.

- Какого черта… - только и сказал он, после чего получил хороший удар коленом между ног.

Упав на колено и ругаясь сквозь зубы, Рен видел, как пташка Клер вспорхнула и улетела в сторону дороги, позабыв оброненную корзину.

6. Война объявлена

Никогда еще Клер не бегала так быстро – она помчалась в лес, позабыв про корзину, ягоды и праздник в бушоне. Сердце ее бешено колотилось, а губы горели, словно она обожгла их, пробуя острый южный перец.

Добежав до дороги, она прислонилась к старому дубу, служившему указателем на развилке. Закрыв глаза и пытаясь отдышаться, Клер одновременно прислушивалась. Но никто не преследовал ее, никто не мчался следом. Хотя… зачем Рену Рейву ее преследовать? Появилась крошка Агнес, и теперь столичный повар побежит к невесте – а вдруг она видела, как «прекрасный Рен» лезет с поцелуями к другой?!

Но каков наглец!

В сердцах она стукнула кулаком по стволу дерева, больно ушибив костяшки пальцев, и тут же всхлипнула:

- Ну что за глупости я делаю?

А это и на самом деле было глупостью – так переживать из-за паршивого поцелуя паршивого задаваки!

- И мне совсем не понравилось, - сказала Клер, как будто дуб мог услышать ее и ответить. – В жизни не встречала более противного поцелуя. Да и разве можно назвать это поцелуем? – она фыркнула, но тут же закусила губу.

Все это было бахвальством и неправдой. Потому что еще никто и никогда не целовал ее. Поцелуи посетителей в бушоне не считались – вот это точно было что угодно, но не поцелуи. А здесь…

Она закрыла глаза, заново переживая то смятение чувств, что охватило ее под каштанами, когда Рен Рейв обнял ее. И ведь она была совсем не против, и даже сама обняла его. Фу! Клер потрясла головой, прогоняя наваждение, и только сейчас заметила, что потеряла корзинку. Можно было вернуться за ней, но девушка не смогла заставить себя пойти обратно к каштанам.

- Придется обойтись без голубики в «Любовных косточках», - сказала она себе, поворачивая к городу.