Любовная афера - стр. 25
Всю непродолжительную дорогу в автобусе Степа ласково поглаживает меня, не донимая разговорами, не пытаясь успокаивать. Он просто здесь. Он есть. Я его чувствую, и этого достаточно.
Мне так казалось, пока мы не вошли в мемориальный комплекс истории Холокоста Яд Вашем. Никогда не задумывалась о войне. Но здесь нам показывают и как вырастить «чистую» расу, и как грамотно истребить всех неугодных.
Не помню, чтобы когда-либо так заливалась слезами. Мамины похороны? Возможно, но не так. Я даже на Хатико почти не плакала. Почти. Практически скатываюсь в истерику: все эти фото, видео, записи из дневников… В Хатыни было дико, в Музее истории ВОВ – жутко, ведь в Беларуси погиб каждый третий, однако, здесь… Зал имен – еще ладно, но Детский Мемориал… Вырубленная в скале пещера, где звучат имена полутора миллионов еврейских детей, убитых во время Второй мировой… Наверное, я бы никогда не смогла убить человека, несмотря ни на что.
Всю дорогу до отеля молчим не только мы с Таксом, но и в самом автобусе царит гробовая тишина. Размышляю о том, насколько правильной для меня является эта поездка, и что нужно будет обязательно компенсировать ее подруге.
– Белочка, твой телефон, – легонько тормошит меня Такс, возвращая в реальность.
Даже не помню, почему снова сижу у него на коленях, но это кажется таким правильным.
Достаю настойчивую звонилку. Хм, бабка. Балин. Не хочу с ней разговаривать – мерзкая мадам. Сбрасываю и кидаю смс, что занята, в дороге. Впрочем, не вру. Следом приходит ответ:
“Как тебе твоя будущая мачеха?”, – и фото, где засняты отец с блондинкой в весьма недвусмысленной позе. И все бы ничего, да вот только, я знаю эту блондинку, ведь… Не может быть!
“Лёва, что думаешь?”, пересылаю картинку подруге. Звонить не хочу, боюсь, что это правда, а мне потрясений итак с лихвой.
“Прости”, – почти сразу приходит ответ.
– Степ… – жалобно всхлипываю в руках парня. – Ну как она могла?!
Если бы не Такс, не знаю, как бы я пережила такую новость. И нет, это не юношеский эгоизм, а искреннее непонимание. Почему этот мужчина, что именует себя ОТЦОМ, меня отторгает, пытаясь выдать замуж, а каких-то баб с удовольствием пригревает на своей шее?! Боится, что я все его денежки просажу. Три «ха»! На минуточку, весь начальный капитал принадлежал маме, а точнее – дедушке. Но увы, их с бабушкой не стало два года назад. Вторую, высокомерную и противную бабку – мать отца, я терпеть не могу. Сама из села вылезла, а меня учит, на какую голову корону одевают. Бесит!
– Девчонки, готовы визжать? – ведет за собой меня и подружек Степа.
– Да, – дружно отвечают Настя с Таней.
У меня настроение в ноль. Но я не прощу себе ночную прогулку по местам, где днем меня пытались обуть на восемьдесят баксов. Купила фисташковой халвы, называется.
– Лиз, что бы у тебя ни произошло, но ты посмотри как вокруг красиво! – восхищенно щебечет Настя.
Черт! Не называйте меня этим грязным именем – сразу в душ хочется!
– Белочка, – прикрывая ладонью мои глаза, хрипло произносит Степа, стоя позади и опаляя мое плечо своим горячим дыханием. – Доверишься мне?
– Только если ты пообещаешь вытравить боль из моей души, – хмуро бурчу в ответ.
– Приложу все усилия, – самоуверенно обещает парень, и плавно подталкивает куда-то.
Не знаю, как это работает, – может передаётся тактильным методом, но спокойствие и какое-то предвкушение медленно разливаются по венам, нехотя вытесняя тревоги.