Любовь против нелюбви - стр. 7
В самом деле, думала Катерина Петровна, какая любовница! Володя — хороший муж, за что только Анне достался, и замечательный отец для Павлика и Леночки. И нечего тут!
Катерина Петровна услышала, как открылась входная дверь, кто-то вошёл, из прихожей раздался детский голосок. Посмотреть пошли все — и обе невестки, и она.
Володя помогал снять пуховик какой-то тощей скуластой девице, одетой в вытертые джинсы и майку в облипку, куда только такой огромный вырез, зимой-то! За неё хватался мальчик лет трёх — маленький совсем.
— Это Кристина и Артём, они теперь будут жить здесь, — сообщил Володя.
А дальше начался кошмар. Анна орала, что ноги этой девицы и её ребёнка здесь не будет. Володя орал, что она здесь никто, а Кристина — его почти жена, и Артём — его сын. И что Анна пусть проваливает, но детей он у неё заберёт. Софья пыталась их разнимать, и словами, и потом — руками. А когда из гостиной, шатаясь, вывалился Валера, и матом потребовал, чтобы все замолчали, у Катерины Петровны лопнуло терпение. Бессовестные! Да как они вообще могут — вот так! Как смеют! Разве она их так воспитывала? Это невозможно, так не должно быть, у них приличная семья! Это нужно прекратить! Ей нужно обратно, ей срочно нужно обратно!
Холодный голос раздался у неё в голове внезапно, она испугалась и даже перестала слышать ссору детей.
— Это правда, ты хочешь воплотиться и жить дальше?
— Да, да, хочу! Обязательно! Непременно! Сию минуту!
— Изволь, — в голосе послышалось удовлетворение.
Как будто она могла ответить иначе! Видят же, что тут происходит!
Катерина Петровна увидела ярчайшую вспышку — в ней померк электрический свет квартирной люстры, яркой, два месяца как купленной, и она перестала различать фигуры — Володи, Валеры, Софьи, Анны... Её куда-то тащило через холод и темноту, вокруг свистел ветер, она не могла сопротивляться и не могла остановиться и вернуться.
А потом то, что от неё осталось, с необыкновенной силой впечаталось… куда-то. Катерина Петровна вдруг ощутила боль, о существовании которой уже успела позабыть, и тут все остатки сознания покинули её.
5. 5. Пробуждение
Катерина Петровна пришла в себя от холода.
Да что ж такое-то, думала она, где она есть! Неужели всё-таки на кладбище? Только там сейчас и мороз, а дома тепло, окна меняли прошлой зимой, она как раз перед Новым годом получила губернаторскую премию.
Она открыла глаза… и тут же закрыла их обратно. Потому что это не было похоже ни на дом, ни на кладбище и ни на что вообще.
Помещение, сложенное не пойми из чего — не блоки, не дерево, не фанера какая-нибудь. Что ли камень? И, видимо, щели никто не законопатил толком, потому что дует от стен — мама не горюй. Лентяи несчастные!
Свет проникал из окна, затянутого тоже абы как — полиэтиленом, что ли? Вроде и свет какой-то, но окно не прозрачное совсем. Или просто не мыли давно, заросли в грязи по уши?
А потом она повернулась на бок и попыталась встать с жёсткой кровати, но что-то показалось неправильным, и она глянула на себя… и задохнулась от ужаса, потому что это была совсем не она. Не Катерина Петровна Корякина, семидесяти пяти лет, в девичестве Василькова, мать троих детей и бабушка троих внуков, заслуженный учитель, почётный гражданин города и лауреат множества премий — от губернатора и до министерства, а…