Любовь под наркозом - стр. 25
У меня такое точно впервые. Так необычно, остро, запретно, опасно. Я знаю, что у него есть женщина, но все равно. Я смотрю на него, и каждый раз, когда встречаю, внутри все переворачивается.
Что касается Семерова, то он чаще бывает в отделении, но заходит только к своим пациентам. На меня вообще не смотрит, словно меня и нет. У него тоже, похоже, характер чисто врачебный, и я уж точно не завидую его жене, хотя, судя по сплетням медсестер, он тоже холост, как и мой… Ну, точнее, не мой, конечно. Просто как Кирилл Александрович.
— А-а, маська моя!
Оборачиваюсь и не могу сдержать улыбку.
— Надюшка!
Подруга несется ко мне, как ураган. Большие светлые локоны развеваются в разные стороны. В ее руках гремят большие пакеты, а в них точно банки. Господи…
— Ты что там набрала?
— Да всего понемногу.
Надя крепко меня обнимает, и у меня невольно слезы выступают.
— Как тебя угораздило так, мась? До вступительных же месяц остался. Ну ты даешь, вообще. Я, как только узнала, чуть со стула не упала.
— Не знаю. Получилось так.
Опускаю глаза. Мне очень обидно, что так вышло. В один день просто мечта может пошатнуться.
— Эй, манюнь, ну, не расстраивайся! Нормально все будет.
Всхлипываю.
— Да. Наверное.
— Ну ты чего? Сыграешь ты свою партию Джульетты! Тебе ведь даже замену никто не ищет. Все ждут.
— Правда?
— Конечно! Перепуганные всем случившимся, особенно после того, как тебя от пола сломанную отдирали, но это мелочи. Ляль, все тебя ждут. Балета без тебя не будет.
Не могу сдержать улыбку. Приятно слышать такое. Очень, тем более что душа у меня горит этим балетом уже не первый год.
Мы сидим с Надей на этом небольшом диванчике, когда, как назло, мимо нас проносится Загорский. Он явно спешит куда-то и даже не замечает меня. Обидно. Даже очень.
Но Надюшка его ой как замечает, и я вижу, как ее пытливые синие глазки становятся больше.
Она наклоняется и наигранно шутливо шепчет:
— Мамочки, кто этот красавец секси-брутал?!
— Доктор. Кирилл Александрович. Анестезиолог. Наркоз мне делал.
— Ничего себе у вас тут доктора водятся! Он женат?
— Надь, ну хватит уже! У тебя, вообще-то, Ваня есть.
— Да, есть, но, судя по тому, как он меня с родителями уже полтора года знакомить только собирается, Вани скоро у меня не будет.
— Да перестань. Вы же любите друг друга.
— Ну я-то да. А он… Вроде тоже. Не понятно, в общем, еще ничего. Ну а ты что?
— Как видишь. Выступление запорола. Вступительные хотя б не пропустить.
— Бедняжка моя. А что врачи говорят?
— Не ясно пока. После рентгена скажут. Но я думаю, успею все и через месяц уже Джульетту свою сыграю. Я четыре месяца учила свою партию! Запороть не могу. Как только гипс снимут, побегу на сцену.
— Да конечно, сыграешь, куда ты денешься! Ох, ты горе мое. Угораздило ж тебя. На вот, супчик тебе рисовый сварила. Там в пакете еще яблоки есть, печенье и даже шоколад.
— Надь, ты чудо. Спасибо.
— Это еще не все. Вот, второй пакет. Я к бабуле твоей ходила.
— Серьезно? Надь… Как она?
— Да нормально! Живчиком вообще. Такая моторная, веселая. Ходит, правда, слабо, ну и за тебя только сильно переживает, но я ее успокоила. Сказала, что тебя навещать буду. Она рада была. Держи вот это. Она тебе вещи передала: мыло там, косметику даже и расческу. В общем, я еле дотащила это все добро тебе. Ну и деньги. Бабушка немного дала, я добавила. Тут за операцию и на медикаменты.