Любовь по-немецки - стр. 34
За окном лютый холод, лютый холод в сентябре! Но ей стало жарко. Ему – тоже.
Облизав пересохшие губы, Катя в ответ посмотрела на губы Макса – на тонкие и суровые губы. Макс не был похож на мальчика с обложки журнала, он был мужчиной - суровым и прекрасным мужчиной одновременно.
Макс больше не хотел сопротивляться своим чувствам, он возложил эту ношу на хрупкие плечи Кати, а сам же поддался порыву и многодневному желанию прикоснуться к ней. Еще в доме Тирбаха он хотел поцеловать Катю. Еще тогда.
И трех секунд хватило, чтобы завладеть ее губами: секунда на приближение, секунда на прикосновение и секунда на противостояние. Ее руки тут же уперлись в его грудь.
- Ка-атья, - недовольно протянул Макс, позволив себя отстранить, но лишь ненадолго.
В ту же секунду он вновь завладел губами девушки, которая уже не могла и не хотела сопротивляться чувствам, охватившим ее.
- Ты многого не знаешь, - шепнула она, предупреждая.
Мало ли что он не знает? В данную минуту он хотел ее целовать, а не думать о запретах. Все остальное он узнает потом. Непременно узнает… если не станет поздно.
А сейчас Нойманн желал прижимать ее такое хрупкое и одновременно красивое тело к своему. Хотел, и она тоже желала, ведь Макс бы никогда не сделал что-то против ее воли. Просто он - взрослый мужчина, который становится мальчишкой в ее присутствии, и его одолевают те чувства, которые ранее он умел держать в узде. И одно Макс точно знал наверняка: никогда ранее он не целовал девушку столь жадно, безумно и бездумно.
Катя принимала поцелуй, поддавшись мимолетному порыву. Ведь это их последняя встреча, так почему бы не сделать ее запоминающейся? Ей настолько нравились его губы, что только в самых скрытых мечтах она желала попробовать их на вкус. Эти губы всегда придавали точность суровому лицу Нойманна, именно они часто улыбались ей, Кате, когда они были наедине.
Только один поцелуй, всего один… за которым должно последовать прощание.
Катя выдохнула:
- Как ты поедешь? Погода разбушевалась, Макс…
- С мыслями о тебе, - прошептал Нойманн, зарываясь своей пятерней в ее густые русые локоны, а другой рукой он прикоснулся к ее плечу, постепенно направляясь к запястью.
Гром пророкотал где-то издалека, за пределами их автомобиля, а в Кате вдруг вспыхнула та самая острота чувств, едва теплая широкая ладонь мужчины коснулась края ее невесомого платья. Там, где одежда граничит с оголенным коленом.
Катя положила свою ладонь поверх ладони Макса, но остановить их обоих, кажется, было уже невозможно.
[1] Wir sind angekommen, Katja (с нем.: «Мы приехали»)
12. Глава 12
Ливень беспощадно стучал по крыше автомобиля, укрывая двоих влюбленных от чужих глаз. Впрочем, на улице в такую погоду и днем с огнем не сыщешь, не так ли?
Ливень тарабанил по крыше, прося Катю одуматься и вспомнить о том, что Макс – иностранец. Вспомнить о том, что в Германии у него семья, что он непременно уедет и уедет уже совсем скоро. Буквально через несколько дней.
«Зачем ты позволяешь подняться его руке выше? Зачем позволяешь ему касаться тебя так, словно ты – принадлежишь ему?», - пронеслось у нее в голове, но… мимолетно.
Макс стиснул зубы, когда почувствовал огромное возбуждение и тесноту в собственных брюках. Он понял одну простую вещь: Максу не нравится Катя, он даже в нее не влюблен.