Любовь нужна всем - стр. 66
– Почему нет? Можно, даже маленьким детям, – веселилась ещё больше Илона, – только мне казалось, что мы уже переросли этот возраст. За ручки держаться, парами идти, хороводы водить, я это в детском саду проходила.
Андрюшенька явно растерялся:
– Но надо же с чего-то начинать!
– Начинать что? – не унималась Илона, ей будто доставляло удовольствие вгонять гвозди в тонкое Андрюшино душевное устройство.
– Ну я не знаю, как изъясниться, какие-то отношения.
– Что изъяснить? Какие отношения? – уже совсем зло прошипела Илона. – О каких отношениях ты сейчас?
– Ну, между нами, между мужчиной и женщиной.
– А ты полагаешь, для этого за ручку держаться обязательно?
– Не знаю, – честно промямлил Андрюшенька.
– А я знаю! – гаркнула во весь голос Илона, повернулась и пошла прочь.
Она совершенно не стремилась закрутить роман с Андрюшенькой, совсем не в её вкусе – маменькин-папенькин сыночек, вундеркинд недозрелый. Но ведь никого другого почему-то не было! И давно пора уже поцеловаться. Хоть попробовал бы, раз подкатывается! Ну не самой же лезть! В ней взыграло чувство обиды. Ну почему так не везёт – то подлец Никита, в которого втрескалась безбожно, теперь этот недоносок. Почему? На факультете столько симпатичных, мужественных, обаятельных парней. Почему к ней клеится этот и даже целоваться не пробует?
Два дня Андрюшенька не отваживался приблизиться к Илоне, два дня он её сторонился. Но на большее его не хватило. Он поймал её на пути из буфета.
– Есть разговор, – еле выдавил из себя, – давай отойдём в сторону.
«У-у, – пробормотала себе под нос Илона, – это ново!»
– Ну давай!
Андрюшенька потащил её на почти пустую лестничную площадку третьего этажа, где всегда тихарились курильщики. В эту минуту последние из них гасили свои бычки – короткий перерыв между парами заканчивался.
– Я опоздаю на лекцию, и ты тоже, – как бы невзначай проронила Илона.
– Да, – Андрюшенька не удержался и глянул на часы, – к сожалению.
– Ты что-то хотел сказать?
– Ага, – Андрюшенька глазами прилип к Илоне и медленно, не обращая внимания на двух убегающих курильщиков, провёл ладонью по щеке Илоны. Она никак не отреагировала, лишь подумала: «У-у, наверное, в кино подсмотрел», – и едва удержалась, чтобы снова не рассмеяться. Отсутствие всякой реакции Андрюшенька принял за зелёный свет и буквально вклеился ртом в губы Илоны. Целоваться он, естественно, не умел. Даже не обнял, руки болтались сами по себе. Илона учить не собиралась, мужественно выдержав процедуру лизания, она коротким движением вытерла губы и произнесла:
– Ну что ж, уже не как в детском саду. Поздравляю. Растём.
– Издеваешься? – обиделся её ухажёр.
– Я? – удивилась Илона. – Нисколько. Просто констатирую факт.
– А разве его надо констатировать?
– Не знаю, не привыкла рассуждать в духе: надо – не надо. Ну что? Может, ещё разок? – поинтересовалась Илона.
Андрюшенька не отказался. И теперь Илона показала ему, как надо целоваться. Обвила его плечи, крепко прижала и впилась в него. Андрюше понравилось. Провожания до остановки автобуса превратились в провожания до первого, потом до второго ну и, конечно, до третьего столбика с жёлтой табличкой и большой буквой «А». Илона появлялась дома почти на час позже. Мама сочувственно кивала, слушая объяснения дочери про работу в читальном зале: «Бедняжка, садись покушай, ужин уже готов». А на факультете у первокурсницы Илоны появился завидный кавалер. Так во всяком случае ей шепнула соседка в аудитории. Оказывается, про Андрюшенькиного папу многие были осведомлены, хотя практически у всех имелись папы или мамы на достойном уровне.