Любовь на руинах - стр. 30
Всю бессмысленность разговоров с этой невыносимой женщиной я понял, когда догнал и попытался втолковать в ее глупую голову прописные истины.
- Почему, ну вот почему, ты считаешь, что можешь мной командовать? Я - взрослый человек и сама буду решать, куда и когда мне идти! А ты, а ты... достал ты меня уже!
- Достал? Я тебя достал? - говорил спокойно, стараясь окончательно не потерять над собой контроль, но чувствовал, что закипаю.
- Ты, Славочка, ты. Ты кого хочешь достанешь. Что ты мне морали читаешь? Папочкой себя вообразил? И вообще, все вы мужики - скоты, только и думаете, как бы бабу трахнуть. Может, поэтому ты меня и преследуешь? А потом своего добьетесь и...
Не понимая еще, что делая это, подтверждаю ее слова. Не раздумывая, зачем и почему, дернул за руку, так чтобы, без вариантов, ко мне шагнула. Она, не ожидавшая, просто упала в мои руки. Не думая о последствиях, обхватил ее лицо ладонями и прижался к губам.
Ничего больше... Просто прикоснулся. Просто почувствовал ее горячие губы, ее влажное дыхание, вдохнул, вобрал в себя ее испуг и ощутил, как вздрогнула, обмякла, неожиданно задрожала. Должен был остановиться, отодвинуться, оттолкнуться, и не смог. Языком ворвался в ее рот, коснулся ее языка и.... ну и сволочь же ты, Дорофеев! Она же именно о таком отношении и говорила, о том, что мужики вот так вот, потребительски к женщинам относятся.
Протрезвел, очнулся, с ужасом понимая, что руки мои уже на ее ягодицах, что плотно прижимают их к болезненно напрягшимуся члену.
- Зоя, прости. Я не знаю, что на меня нашло.
Хотел отодвинуться, чтобы позволить ей сбежать, уйти. Знал, что именно она сейчас скажет. То, что я ничем не лучше подонка Странника, еще утром пытавшегося сделать с ней то же самое. Но она вместо того, чтобы бежать в дом, придвинулась ко мне снова. Так же, как я несколько минут назад, ладошками обвила мое лицо и поцеловала... сама!
Тонкие длинные холодные пальчики нежно поглаживали лицо, так ласково, так близко... как будто не было ничего более естественного, чем этот поцелуй. Всем телом своим ощущал ее нерешительность и одновременно желание, как если бы она боролась с собой и проигрывала. Она кружила своим язычком по моим губам, боялась проникнуть внутрь и тем самым делала мое состояние невыносимым. В мыслях только одно - глупая фраза: "Ну, давай же!" И нет... придется помочь ей, обнять снова, только теперь уже еще крепче, еще ближе, еще отчаяннее.
Я потом подумаю о том, что поступаю плохо. О том, что неправильно, нельзя, недостойно... Я потом попрошу ее простить и забыть. А сейчас...
- Сумасшествие какое-то... безумие... Слава... у меня голова кружится, - шепчет куда-то в шею и по голосу слышно - улыбается. - Ещё хочу...
Не могу отказать. Целую шею, целую мочку ушка - нежную сладкую кожу. Стаскиваю уродливую шапку, скрывающую ее солнечные волосы. Вдыхаю их запах и чувствую в точности то же самое, что только что озвучила она...
И только неприятная отрезвляющая мысль о том, что прошлой ночью она скорее всего точно также как со мной сейчас, целовалась со Слепым, приводит меня наконец-то в чувство. Выдыхаю через сжатые зубы, отстраняюсь и со странным удовольствием вижу, как она тянется следом. С огромным трудом удерживаю себя от того, чтобы не шагнуть к ней снова. Что за наваждение? Это. Чужая. Женщина. Ничем не лучше Наташки - она готова спать с каждым, кто что-либо может ей дать!