Любовь на острове - стр. 18

Я ощущала связь с Егором как нечто мистическое, в наших отношениях было так много нежности, даже в именах Марго-Егор было три одинаковых буквы. Я приросла к нему, прилипла, прикипела – ни отодрать, ни расплести.

Этот человек говорил, что любит и приводил в нашу спальню других. Я пыталась уложить два понятия «мы пара» и «он любит разнообразие», но каждый раз проигрывала, не соответствовала реалиям нового мира и свободных отношений.

В голове тысячи вопросов, они сводят с ума, но ответ один – или смирись с этой ролью или уйди. Напиши я ему сейчас письмо, тишина в ответ вывернет наизнанку. Если Егор ответит, окажусь виновата, потому что недостаточно раскована и прогрессивна.

Да, я недостаточно раскована, не повелась на приставания хахаля мамаши, не дала собой попользоваться, не стала очередной Лолитой.

Надо остановиться. От мысленных прений только хуже. Самокопание – это очередные боль и тоска. Егора не изменить, переубеждать – бесполезно. Надо отпустить его. Отпустить, чёрт возьми! Пусть он будет счастлив. Он будет, я не сомневаюсь. Надо дать ему свободу, свободу от меня и моих демонов, которые могут дождаться своего часа и совершить что-то ужасное.

Звонок отвлёк меня от сумбурных мыслей. Я мгновенно ответила, так как телефон держала в руке.

— Привет. Это Ира с расстановок. Не забыла меня?

— Привет. Помню свою пугливую половинку.

Удалось даже пошутить, Ирина рассмеялась.

— Слушай, тут такая тема. Не хочешь съездить в храм всех религий? Там один наш товарищ завтра проводит практику связи с родом.

— Общаться с умершими предками мне как-то не айс.

— Ты что! Это не спиритический сеанс. Просто обращение к роду, чтобы попросить поддержку.

Мне захотелось поспорить насчёт поддержки. Ира, словно почувствовав моё сопротивление, надавила.

— Потом ещё куда-нибудь сгоняем. Давай, соглашайся. Разве не интересно? Это ненадолго.

Измученная психика нуждалась в перезагрузке, поэтому я не стала умничать подобно Егору. Если не понравится, буду просто глазеть по сторонам.

— Ладно, уговорила.

— Встретимся завтра у входа в парк в девять утра.

— Окей.

Короткий разговор вдохнул в меня силы, я прогулялась, сходила в кафе, зашла в магазин за покупками. Вернувшись домой, разложила по местам продукты, села на диван и словно провалилась в болото. Снова исчезла уверенность, что поступаю правильно.

Меня раскачивало как маятник – туда, сюда. Мне стало плохо, заболело сердце. Сколько это будет продолжаться? Кто-нибудь, пожалуйста, помогите мне.

Телефон валялся на полу. Я подняла его и набрала Машу.

— Привет, дорогая. Можешь говорить?

— О, Маргоша, давно тебя не слышала. Могу недолго.

— Что делаешь?

— Пока Ева в садике, я помогаю, вяжу маскировочные сети для полка, где служит муж.

— Ты умеешь вязать сети?

Маша засмеялась.

— Я тут много чему научилась. Овощи сушить, лапшу катать, окопные свечи делать, трусы шить. Сама-то как? Нормально?

Жаловаться Маше, работающей волонтёром, вдруг показалось кощунством. Мои страдания по сравнению с ситуацией подруги вдруг стали такими ничтожными, словно я убивалась из-за гнойного прыща, вскочившего на лбу не ко времени. Маша ждала мужа с фронта, как я могла ей жаловаться?

— Ау, подруга? Что молчишь?

— Я ушла от Егора.

— Маргош, так я сразу по голосу поняла, что капут. Переживаешь?