Любовь к наследству прилагается - стр. 21

Люба вливала в себя седьмой по счёту шот. Я же скучающим взглядом обводил полупустой  бар. Зря я приехал на тачке, даже не выпить толком. 

Она трещит о своих котах, показывает фотографии и видео, словно это ее дети. Она пьяно растягивает слова и громко смеётся. Рассказывает несколько смешных историй, а потом замолкает. Пожалуй, такую Любу я вижу впервые. 

– Мне кажется, тебе уже хватит. – Выдёргиваю стакан из ее пальцев и с грохотом ставлю его на барную стойку. – Давай я отвезу тебя домой, уже поздно. – Я злился на себя за то, что импульсивно предложил Левандовской посидеть вместе и выпить. Вернее, пить должна была она, а я лишь смотреть. 

– Ну не-е-ет, хочу ещё! Кир, не будь таким занудой, а? – пьяно протянула она, наклоняясь ко мне, чтобы забрать стакан со столешницы. Неловко пошатнулась на высоком стуле и начала заваливаться вперед. Я не успел вовремя среагировать, поэтому в попытке удержаться она ухватилась за мой пах в то время, как я пытался придержать ее, и моя ладонь вместо плеча оказалась на упругой груди.

Мы застыли, смотря друг другу в глаза, и на минуту мое дыхание все же сбилось. Ее пухлые сладкие губы, этот затуманенный взгляд, пусть и от алкоголя, а не от желания, а еще ее пальцы, которые какого-то черта начали теребить мою ширинку. 

– Пожалуйста, еще стаканчик – и по домам, – облизывая губы, произносит она и выравнивается.

– Ага, – прокашливаюсь и хватаюсь за тот самый стаканчик, но вовремя вспоминаю, что я все-таки за рулем. – У деда, кстати, есть отличная коллекция виски, не хочешь составить мне компанию и продегустировать? – срывается с моего языка прежде, чем я успеваю подумать, какую ерунду сморозил. 

Но мне хреново, по-настоящему хреново, и одному оставаться не хочется. А тащить какую-то незнакомую девку в единственное место, где все напоминает о дедушке, не хочется.

– Не думаю, что Федору Александровичу понравится, что мы вылакаем его редкое  виски, которое он лет десять скупал.

– Он уже никогда не узнает, – с горечью произношу я  и бросаю на барную стойку несколько крупных купюр.

– Не могу с тобой согласиться. Федор Александрович все видит. С небес, разумеется.

Я ничего не отвечаю. Подхватываю Любу за локоть и тащу на выход. Не понимаю, почему нянчусь с ней, но из этого вечера можно сделать себе выгоду. Например, раздеть Левандовскую, когда уснет, и сделать несколько снимков. А потом пригрозить, что если не уберется с завода сама, то я опубликую их на сайте компании. Или разошлю всем сотрудникам анонимно. Усмехаюсь, представляя эту картину, и усаживаю Любочку на переднее сиденье автомобиля.

– Как же я тебя ненавижу, Царев. – Ее глаза воинственно блестят.

– Это взаимно, поверь. Пристегни ремень безопасности, не хочу, чтобы ты вывалилась из машины по дороге, хотя и не скажу, что очень расстроюсь.

Я обхожу машину и в последний момент бросаю взгляд в сторону ресторана. На ступеньках стоит Максим и ненавидящим взглядом смотрит на меня. Я усмехаюсь и сажусь за руль. Что, не получилось одновременно усидеть на двух золотых яйцах? Ну-ну. 

8. Глава 8

Кирилл

Левандовская определенно перепила, никогда ее такой не видел. Она включила музыку в машине и громко подпевала певице, дергая в такт руками и ногами, иногда задевая мои плечи и голову.  Хотя нет, не подпевала, а горланила так, что еще полчаса рядом с ней – и я бы оглох.