Любовь и гордыня "Астрала" - стр. 4
– Если бы хотела ввести меня в курс дела, то рассказала бы.
– Спасибо.
– Давай, топай.
Но стоило мне забраться в автомобиль, и недавние мысли на этот раз вознамерились просверлить в моем мозгу сквозную дырку.
Интересно, как отреагировал бы отец на мои слова о том, что пора бы нам разлучиться? Разъехаться и жить каждый своей жизнью, не оглядываясь на друг на друга. Стыдно. Мне казалось стыдным даже намекать на такое, а уж о том, чтобы сказать – язык не повернется. Столько сделать ради дочери, а затем отправиться на задний план, доживать годы. Как же можно… оставить?
– Пристегнись.
Отец уже заводил двигатель, когда я внезапно протараторила:
– Я поведу.
– Уверена?
– Да.
Сто лет уже не садилась за руль, но сейчас поставила перед собой задачу. Если доберусь до дома без аварий и происшествий, тогда и заявлю о своей дальнейшей самостоятельности. Если же вмажусь в чей-нибудь бампер, то о какой самостоятельности вообще может идти речь?
– Тебя однозначно что-то беспокоит, Джина, – убрал отец руки с руля, откинулся в кресле и вперился в меня пытливым взглядом. – Самоубийственный номер для этого проворачивать не нужно. Что именно?
– Я бы… я бы хотела взять перерыв, – начала издалека, отведя взгляд в сторону. – Немного устала.
– Перерыв на сколько?
– Думаю… на год? Может, чуть меньше. Вряд ли я продолжу выступать с Моной и остальными, так что в любом случае нужно будет подыскать новых девочек.
– Ты хорошо поработала. Почему бы и нет? – неожиданно появились в интонации отца веселые нотки. – В свое время я тоже брал перерыв. На год. Пока учился в академии на Кеплере.
– Это та, которая «Астрал»?
На самом деле, отец частенько вспоминал студенческие деньки. Рассказывал всякие смешные и нелепые истории, произошедшие с ним и его соседями по комнате – Зоей Эйлер и Гуреном Скайнером. А также упоминал и некоего Эдо Хэйза, к которому аж во время выпускного улетела его первая любовь.
– Ага. Ни дня не пожалел, что отучился на техника. Хоть и не помню уже ни черта из того, что учил, впечатления от студенческой жизни навсегда останутся со мной.
Перевела взгляд на отца и умилилась его теплой улыбке и прикрытым глазам. Растрогать Джиса Тейли по-настоящему было задачей не из простых.
– Знаю, что в этом году, – вдруг посерьезнел он, – в «Астрал» подали документы дети тёти Зои и сын дяди Гурена. Ах, да. И сын директора Карэта тоже поступит на первый курс.
– Ты намекаешь на то, что?.. – прищурилась я, вытянув губы трубочкой.
– На то, чтобы на Кеплере ты отдохнула от безумной жизни Проксимы, вот на что. До конца набора несколько дней, но мы с действующим директором остались неплохими товарищами. Я смогу договориться о твоем поступлении и…
– Стоп, – перекрестила руки в воздухе. – Стоп. Не так же быстро. Из меня техник получится такой же замечательный, как из тебя.
– Можешь поступить на навигатора. Как Зоя.
– С топографическим кретинизмом?
– Или на… хотя нет, – поспешно осекся отец. – Забудь.
– На кого? На кого? – Ох, негодник, он знал, как взбудоражить мое любопытство!
– На пилота, но…
– Пилот космического корабля?! Я… за штурвалом металлической махины в несколько тысяч тонн, набитой взрывчаткой и едкими химикатами?!
– Джина… – хлопнул отец себя ладонью по лицу.
– Я согласна! Где подписать?!
На следующее утро с улыбкой от уха до уха и тяжелой сумкой наперевес я уже стояла подле отца на космодроме. Кто бы мог подумать, что папуля разберется с моим зачислением в академию так быстро? Да и мне не пришлось рассказывать ему о планах на мою самостоятельность. Не пришлось обижать. И вообще… новые места, новые знакомства, новые проблемы. Всё это сполна отвлечет меня от звездной депрессии.