Любовь – это розы и хлыст - стр. 27
…Только я о ней подумала, Ченца оказалась тут как тут. В одной руке она несла запотевший глиняный кувшин, в другой – миску, накрытую salphetta.
– Доминика Норма, вот еда, кушай, только поторопись! Приехала какая-то дама в сопровождении трех всадников в лиловых плащах; управляющий отвел их в парадные покои. Поскольку ты сейчас одна из рода Азиттизи дома, тебе придется их принять, как главе кастелло. Да торопись же!
Я пристроилась у столика, Ченца сняла с миски тряпку. Фу, это оказался козий сыр! Правда, с оливками. Моя верная кормилица меж тем, пока я, давясь, впихивала в себя ненавистный сыр, налила мне апельсинового сока в бокал. Я прихлебывала его и искоса посматривала на Ченцу – та открыла сундук с моими парадными блио и сорочками и, похоже, искала самый красивый наряд.
Я прикончила мерзкий сыр, допила сок и встала.
– Скорее переодевайся, доминика, гости ждут.
Я покорно снесла переодевание и заплетание косы, которая мне представлялась крысиным хвостиком. Геннин, это сложное головное украшение, мне еще не положено было носить, так, что лоб у меня был не выбрит, и это ужасно удручало. Хотелось выглядеть взрослее и солиднее.
Тут на пороге появилась моя новая менторша. Она оглядела мой наряд и одобрительно кивнула. Потом сказала:
– Идемте, доминика Норма. Вас ждут.
И она на «вы»! Боги мои!
Приноравливаясь к широкому шагу моей менторши, я зашагала торопливо и несолидно. Но вот мы подошли к дверям парадных покоев.
– Секунду, доминика. Сосчитайте от уно до децимо.
И менторша глубоко вздохнула.
Разумеется, я подчинилась. С последним числом, прошептанным под нос, в сердце вошло спокойствие и уверенность. Пусть мне всего три года, но я – рода Азиттизи, а наш род никогда ничего не боялся.
Я взглянула на менторшу и кивнула. Она распахнула двери покоев и провозгласила:
– Ее светлость доминика Норма, урожденная Азиттизи, урожденная Пьетро-делла-Чьяве, владычица Кастелло-дель-Чьяве, островов Малого Полукруга, земель Икономии, Сферополиса и Ондулато Фиори.
Это всё я? Ого-го!
Так. Теперь надо вспомнить, кто кому должен первым представляться. Я – хозяйка, они – гости, значит, представляются сперва они. Но я еще ребенок, тогда… О, боги!
Однако гости, будучи, видимо, людьми политесными, встали с кресел и изящно поклонились мне. Я стояла и рассматривала их, они – меня, похоже, не ожидали, что в качестве хозяйки их встретит такая zanzara[1]. Но вот дама растянула пухлые губы в неискренней улыбке и, качнув геннином, поклонилась (золотая блохоловка, висевшая на цепочке у пояса ее платья, нежно дзенькнула) и медоточиво произнесла:
– Благословеннейшая доминика, простите, что нарушили ваш покой своим внезапным посещением. Но тому есть причины. Однако позвольте представиться: я – контесса Альбина дель Джованьоли. А эти почтенные господа, мои спутники, конт Децимус, кавальеро Публий и комбатант Секвирий Секст, они сопровождают меня в этой поездке, суть коей будет вам незамедлительно изложена.
– Мольто бене, – сказала я. – Прошу вас садиться.
Сама я прошла к креслу, которое было больше меня почти вдвое, и кое-как уселась, стараясь держать надменный вид и высокородную спесь.