Любовь до востребования - стр. 79
Шаг. Ещё. Медленно, не отрывая пристального взгляда от неясных силуэтов впереди. Против ветра, который сносит звук её лап и запах волка.
Шаг. Остановка. Два шага. Замереть. Шея вытянута, голова находится на одном уровне со спиной, всё тело натянуто, как струна.
Умка знала, что гораздо легче поймать добычу с первого раза, пока её обед ни о чём не подозревает, чем потом догонять и ловить испуганных животных. Поэтому, как бы ни поджимали время и голод, волчица не суетилась, не спешила, тщательно выверяя каждый шаг.
Между выбранной жертвой и охотником постоянно вставала кормящая мать с бестолково мотающимся вокруг неё телёнком. Приходилось опять ждать.
Наконец, когда до выбранной жертвы осталось примерно двадцать метров, волчица атаковала.
Короткая погоня, прыжок, укус за заднюю ногу, перерезающий сухожилия. Не успевший опомниться олень покатился на землю. Волчица мгновенно перехватила его, один сильный рывок за горло – всё было кончено.
Подумать только, она в одиночку добыла оленя! Сначала грамотно скрадывала добычу, потом атаковала – и всё получилось!
Отдышавшись, Умка по-хозяйски обнюхала тушу, не сдержала рвущихся эмоций, подняла голову вверх и запела.
Вечная, как сама жизнь охотничья песня. Радость от предвкушения обеда, благодарность добыче, неосторожность которой позволила хищнику выйти победителем в игре под названием «жизнь». Адреналин, бурлящий в крови после погони и борьбы и всевидящее око Луны, показавшееся в небе.
А ещё обида на Максима, который сначала ласкал её так, что сердце замирало, а тело плавилось от удовольствия, а потом позволил бросить одну в тундре.
Излив душу, успокоившись, Умка приступила к трапезе, сначала умело сняв часть шкуры, чтобы добраться до самых лакомых кусков. Был бы здесь лес, можно было бы развести костёр и пожарить свежатину. Но сырое мясо Ольге не слишком нравилось, поэтому она позволила зверю отвести душу.
Внезапно посторонний звук привлёк внимание волчицы. Она перестала рвать и глотать, навострив уши. Олени убежали достаточно далеко, да и звуки они издавали иные. Явно шаги человека, но люди здесь поодиночке не ходят. Неужели, это за ней? Максим опомнился?
Нет, не Максим.
От узнавания шерсть сама собой по всей спине встала ирокезом, зверь выпрямился и присел, слегка морща губы, готовясь отстаивать добычу. Или жизнь?
- О, сырьём жрёшь? Совсем одичала, сестрёнка? Но спасибо, что поорала, так бы я тебя не услышала, - Алина, как всегда, деликатностью не отличалась. – Чего пялишься? Перекидывайся уже, что мне, так с твоей шавкой и разговаривать?
Умка зарычала низко, сделала шаг, высоко вскинув голову.
- Да заткнись ты, - отмахнулась Алина. – За нападение зверя на человеческую ипостась тебе запретят оборачиваться, хоть ты у нас теперь пара альфы. Но закон для всех одинаков. Перекинься, поговорим. Раз мы обе в одинаковом положении, то надо вместе выбираться.
От сестры несло Ильёй, выбивая связные мысли и способность сопротивляться. Умка, повинуясь Ольге, уступила ей место.
- И тебе здравствуй, сестра, - ответила Оля. – Я наелась, можешь забрать себе всё остальное.
- Да, вижу, самые лучшие куски выжрала, - Алина зажгла невесть откуда взявшийся фонарик и недовольно рассматривала тушу. – Терпеть не могу объедки!
- Извини, даже предположить не могла, что ты тоже где-то здесь, - пожала плечами Ольга. – Потом, олени ушли примерно на километр в ту сторону, ты вполне можешь догнать и добыть себе никем не тронутое мясо.