Любовь. Адаптация - стр. 21
В сером свете нового дня заборы уже не были надёжным укрытием и могли помочь спрятаться только от приезжих. Местные жители с лёгкостью замечали любые перемещения на улице и давно знали там каждый кустик и дощечку.
Степан Ильич с Сивашовым пошли в обход, протаптывая дорожку по грязи за участками, прилегающими к лесу. Там дома пустовали с конца лета и потому вероятность, что кто-то увидит двух мужчин, была крайне мала.
Когда свернули на тропинку, ведущую вглубь посёлка, Степан увидел следы на земле. Несколько разных рисунков от подошв, в стороне – отпечатки ладоней, примятая трава около забора и сломанная тонкая берёзка.
– Били здесь что ли кого? – Димка присел, рассматривая отпечатки. – Вон тряпка какая-то валяется… А, это рукав. Ну точно, драка была!
– Приезжие? У нас-то сейчас и драться некому, – Степан Ильич прошёл по следам, уводящим в сторону. Кое-где они терялись в пожухлой траве, приходилось присматриваться, а потом растворились в перелеске – там уже была низина и стояла вода.
– Пошли туда, – вот эти следы к посёлку идут. Только осторожнее надо, чтоб никого не встретить.
Переглянулись и дошли до основной дороги. Именно там накануне Степан с Антониной столкнулись с пьянчугой. Сейчас, на счастье, там уже никого не было. На земле осталась полоса крови и несколько зубов, а в тёмной воде канавы, чуть скованной льдом, лежала голова.
Степан невольно замедлил шаг. Руки крепче сжали лопату, он обернулся, опасаясь, что к ним подберётся безголовый. Димка тоже сразу как-то сжался, начал нервно зыркать по сторонам и старался держаться ближе к старику.
Прозрачная лужа позволила им хорошо рассмотреть голову. Степан Ильич поймал себя на том, что видеть это ему отчасти даже интересно. Событие, находящееся за гранью логики и понимания – такое следовало расценивать как везение.
Услышав шаги, голова пришла в движение. По воде пошла лёгкая рябь. Красный зрачок угрожающе дёрнулся, будто призывая утерянное тело, и в бессилии скользнул по старику. Стало видно, как разинулся и резко сомкнулся щербатый рот.
– Дед Стёп, ты чего застыл? – Сивашов поравнялся с ним и, увидев ожившую голову, передёрнул плечами. – Надо же, дрянь какая! Пошли, она нам ничего не сделает!
– Вчера она так же шевелилась! Не пойму, как это может быть?
– Не знаю… Я думаю забрать бошку эту с собой.
– Чего?!
– С собой взять. Продать! Это же открытие! Тела нет, а голова шевелится. Второй-то глаз на месте? Не помнишь? Или ты его выбил? – Димка присел перед лужей, желая рассмотреть лучше. Поднял палочку и начал деловито тыкать, пытаясь перевернуть голову. – Не вижу нифига. Вдруг второго глаза нет. Некондит будет, не примут потом.
– Вчера был на месте, – угрюмо вздохнул Степан. – Хоть с глазом, хоть без, она шевелится как живая. Так не должно быть. Ведь это труп. Покойник!
– Вот и я говорю – открытие.
– На обратном пути заберём, а то ходить с этой тухлятиной придётся. Страшная она.
– Ясен перец, не сейчас! Ты не волнуйся, мы её баб Тоне не покажем, а то выкинет.
– Да, это она может… Хотя я не стал бы связываться. Противно как-то.
– Зато денег дадут. Плохо что ли? Тебе прибавка хорошая, подарок внукам сделаешь.
– Пошли, балабол. Ещё ничего не получил, а уже размечтался.
За забором Сапожниковых никого не было. Незнакомцы, которых видел Сивашов, скорее всего, покинули это место или же уже были внутри дома. Зоркий глаз Степана заметил приглушённый свет за задёрнутыми шторами. Могли ли Сапожниковы пригласить гостей и бегать голыми по посёлку? – Едва ли это вязалось с их обычным поведением, только по словам Димки это было именно так. Степан Ильич понимал, что происходящее перестало укладываться в рамки нормальности, и лишь потому не ворчал на Сивашова.