Люблю товарищей моих - стр. 12
Первые же минуты рассеяли наши опасения. Юрий принял нас запросто, словно давних знакомых, и мы быстро перешли на «ты».
Скажу в скобках. Наш новый редактор за каждым застольем повторял, что Борю можно охарактеризовать словами классика: он был на ты со всеми, с кем пил шампанское, а шампанское он пил со всеми.
Ресторан нашу компанию не устраивал. Решили пойти в хинкальную. Там было людно и шумно. Мы забрались в боковую комнатушку. Юра обшарил ее глазами – есть ли окно, и объяснил, что после фронтовой контузии у него остался страх замкнутого пространства. Мы ели обжигающие пальцы хинкали, запивая бочковым пивом.
Вечером мы с женой повезли чету Нагибиных («чета» применительно к Белле звучала для меня смешно, и я нарочно поддразнивал ее этим словечком) в загородный ресторан. Белла всю дорогу читала нам новые переводы. Милу особенно поразила строчка: «О господи, задуй во мне свечу». И она по сей день по любому поводу притворно вздыхает – о господи, задуй во мне свечу!
За столом я рассказал гостям недавнюю смешную историю. В Грузию приехала бригада из «Литературной газеты» во главе с Георгием Радовым, членом редколлегии. Верные традиции, мы повезли их в Свети Цховели. На одной из колонн этого храма висела икона с изображением Христа. Если смотреть на него долго и пристально, сын Божий начинает моргать. Все, кроме Радова, потрясены.
Только члену редколлегии «Л. Г.» Христос отказывается моргнуть. Сколько Радов ни вглядывался, сколько ни приближался и отдалялся, Христос упорно продолжал смотреть на него немигающими глазами.
>Д. Эристави.
>Христос.
Нагибин хохотал над злоключениями Радова, переспрашивал подробности, а под конец сказал, что напишет об этом рассказ. Я по-восточному щедро подарил ему сюжет, впрочем, с условием – право первой публикации принадлежит нашему журналу.
Час был поздний, домой возвращаться не хотелось, и мы решили поколесить по ночному Тбилиси.
Вдруг мне пришла в голову сумасбродная мысль побаловать гостей серными банями.
С трудом разбудив сторожа, мы спустились в подвальное помещение – «третий первый». Белла с Милой уступили нам, мужчинам, очередь, и мы погрузились в горячую воду бассейна.
Кстати, легенда об основании Тбилиси связана с этими бьющими из-под земли горячими источниками. Во время охоты грузинский царь Вахтанг подстрелил птицу, которая упала в воду. Царь поскакал за добычей и, увидев клубящийся пар, воскликнул: «Тбили» (теплый). Отсюда и пошло название города Тбилиси.
Юра о чем-то философствовал, сидя в бассейне, а мне было не до высоких материй. Голова кружилась от вина и серной лавы.
Сторож принес нам простыни, мы укутались в них, надели деревянные шлепанцы и уселись в предбаннике, словно древние римляне в тогах и сандалиях.
Юра все продолжал рассуждать, а Белла с Милой купались. Затем они завернулись в простыни. Мы блаженно курили.
Расплатившись со сторожем, я тронул машину и умудрился попасть задним колесом в откуда-то возникшую яму. Юра, Белла, Мила вышли из машины, стали подталкивать, а я нажимал на газ. Старались мы, вернее, шумели не напрасно. Из дворов высыпали заспанные мужчины и без всяких упреков дружно вытащили машину из колдобины. Юра полез в карман за деньгами, но Мила предупредила его бестактность: «Люди из добрых побуждений помогли нам, не обижай их деньгами». Тогда Юра подарил десятку сторожу. Я вспомнил, как Белла украдкой бросила деньги мальчику, торгующему цветами на мцхетской дороге.