Люблю тебя врагам назло - стр. 28
– Рада, что ты пришел, – улыбнулась Алиса, шагая ко мне. – Я тебе и футболку с логотипом нашего фонда принесла. Наденешь?
Я без лишних слов снял свою серую майку и протянул руку за той, что приготовила Малыгина. Она смущенно опустила глаза в пол и подала мне одежду.
Теперь я стал одним из них. Таким же чокнутым, который стоит на остановке в семь утра в солнечной футболке и намеревается ехать к незнакомым старикам.
Через минут десять подполз пазик, и мы дружно залезли в старенький кряхтящий автобус. Оказалось, что дом престарелых находится в какой-то богом забытой глуши, и ехать до него не меньше часа. Кроме нас пассажиров в транспорте почте не было, поэтому ребята, рассевшись по местам, принялись шумно обсуждать план поездки.
Я опустился на сиденье рядом с Алисой. Повернувшись к пухлой рыжей девочке, которую, кажется, звали Лизой, она увлечено говорила:
– А после концерта и угощений просто непринужденно пообщаемся с ними, погуляем по территории.
Рыжеволосая кивала, соглашаясь с Алисой.
– Вы что, даже концерт подготовили? – удивился я.
– Да, это Алисина идея. Она даже заставила Антона гитару притащить, – усмехнулась Лиза.
– Ничего особенного, немного песен и стихов, – пояснила Малыгина. – Нам несложно, а им приятно будет.
– Слушай, а я до последнего не верил, что это все окажется правдой, – я пораженно покачал головой.
– Я знаю, – улыбнулась Алиса, ловким движением откидывая волосы за спину. – У тебя было такое выражение лица, будто я сказала, что дружу с инопланетянами.
– И давно ты этим занимаешься?
– Волонтерством? Давно, года четыре уже. Все началось с городского субботника, а дальше понеслось.
– И тебе это правда нравится? Ну, я имею в виду, общаться со стариками? – я хотел докопаться до истины.
– Очень! – с жаром подтвердила Алиса. – Но я ведь не только в дома престарелых езжу. Сейчас очень много, кому нужна помощь. Еще есть приюты для животных и детские дома, – упомянув место моего проживания, она метнула осторожный взгляд в мою сторону.
– Значит, ты была в детдоме? – оживился я.
– Да, только с ровесниками не общалась. Мы всегда посещали малышей.
– Ясно. И как впечатления?
– Ну, как сказать... Когда я приехала в первый раз, меня удивило, что в материальном плане все довольно неплохо. У детей много игрушек, некоторые из них современные и дорогие. Только вот мне показалось, что ребята с ними как-то не очень осторожно обращаются...
– Да, потому что игрушки им не принадлежат. В детдоме, по сути, нет ничего «твоего», отсутствует понятие собственности. А когда не твое, то зачем беречь, верно? – философски заметил я.
– Наверное... – она пожала плечами. – Раньше, когда речь заходила о сиротских приютах, я представляла полуразрушенные здания и босых грязных детей, которые питаются черствым хлебом. А потом поняла, что у детских домов много спонсоров, особенно в больших городах. И главное, чего лишены сироты, – это не вещи и не игрушки. Они лишены безусловной любви и семейного тепла. А этого, к сожалению, ни один спонсор дать не может, – вздохнула Алиса.
Я внимательно смотрел на эту девочку из богатой семьи, типичную представительницу «домашних деток», и поражался тому, насколько она близка к пониманию моей жизни.
Алиса была права. Одежда, игрушки, еда – в современном мире воспитанники детских домов уже не нуждались в этом так остро, как, скажем, в послевоенное время. Стабилизировавшаяся экономическая ситуация и наличие спонсоров действительно давали государству возможность закрывать практически все наши материальные потребности.