Любимый мучитель - стр. 13

— Он не может, он в больнице.

— Он всегда в больнице, — пожал плечами Волков.

— Ну Его-ор… Иванович, — декан тяжко вздохнул. — Ну тогда я вынужден…

Дальше шло бормотание, из которого ничего толком не было ясно, потому что Волков снова отвлёкся, чтоб его.

— А мы можем отсюда выйти? — попросил он, вытирая пот со лба и снова разминая шею в попытке избавиться от мифического галстука.

— Зачем?

— Ш...шумно, — кивнул и бросился на выход Егор, а стоило покинуть концертный зал, понял, что уже не может терпеть дальше этот разговор, ну слишком уж много внимания чёртовой дурище, которая и дома! его умудрилась достать. Всё из-за неё наперекосяк. И снова! Снова за неё просят, будто нет других студентов в ХГТУ! Одна только Соболева!

— Хорошо, — прошипел он, распрямился и разминая на ходу шею, повернулся к декану. — Хорошо. Я даю ей последний шанс.

— Ах, как замечательно! — расплылся в улыбке декан.

— Но она сдаст мне… всё! Всё что я ей ставил «за так» — ясно? Список выдам старосте их группы.

*** 

Оно догнало Егора, когда он почти скрылся в кабинете.

— Спасибо, — шепнуло оно.

Голос разлетелся по коридору, умножившись эхом.

— За что? — пальцы сжали ручку так, что побелели костяшки. Ручку, а не руку чудовища — уже хорошо.

— За шанс… — шепнуло оно.

— Если ты ещё не поняла, ябеда, это наказание, а не награда. Четыре зачёта и два экзамена… ты не сдашь. Не мни о себе бог весть что.

Он вошёл в кабинет и захлопнул за собой дверь. А Веронике показалось, что пропасть между ними стала такой огромной, что с одного её обрыва она не видит другой стороны за пеленой из облаков.

— Но я хоть попытаюсь… это ваш последний шанс, — одними губами шепнула она.

Примечание:

* Когда бы знать, что завтра ждёт!
И угадать событий ход?
Какой Судьба готовит бал?
Поминки или карнавал?

«Судьба» — мюзикл «Ромео и Джульетта» (русская версия)

9. Солнце жизни - светлый Феб!*

— Вам помочь? — Роня склонилась к женщине, дремавшей на лестничной клетке.

Гостья была на вид лет пятидесяти с хвостиком, короткостриженная, плотненькая, коренастенькая. Она спала, уложив голову на сумку и обняв колени. На дворе не июль, в подъезде прохладно.

— Ась? — она подняла голову и уставилась на Роню. — Ой… да я глупая! Представь, поменяла билет и выехала на три часа раньше, и никому не сказала! А телефон сел… меня ж и не ждут ещё! Прихожу — дома никого. И ключи не стала брать…

Из двери Рониной квартиры выглянули три рыжие головы, расплылись в улыбках и с интересом уставились на женщину.

— Идёмте к нам. Телефон реанимируем, у нас подождёте, — предложила Роня, не дожидаясь ответа взяла за ручку сумку.

— Да что вы! — начала было женщина, но тут остальные Соболевы высыпали из квартиры.

— А вас как зовут? — спросил Влад, помогая женщине подняться.

— Ирина…

— Значит мама-Ирина, — подмигнул Константин, открывая пошире дверь.

— Дак я… — начала было несчастная, окружённая Соболевыми, нежданная гостья соседей.

— Мама-Ирина, а вы борщ варить умеете? — глаза Валеры загорелись, и все трое его родственников замерли и уставились на маму-Ирину.

— А мамины котлетки? — Константин оттолкнул брата.

— А у нас… — начала было Роня, но мама-Ирина покачала головой.

— Поняла я вас, шаром в холодильнике покати, эх вы…. — и уже безо всякой помощи направилась в квартиру.

В семье Соболевых маму ужасно любили, по маме ужасно скучали и к любой маме относились как к богине, так что незнакомке с лестничной клетки не суждено было нынче остаться одной, не под той дверью она решила посидеть…