Любимица Альфы - стр. 57

– Всматривайся между деревьями, она будет прятаться. Найду и…

– Ты же не станешь быть ребёнка?

– Ты сама сказала, она ребёнок. Конечно нет. Ей двести Лун ещё не исполнилось. Срок, когда оборотень считается совершеннолетним, - поясняет, хотя я это прекрасно знаю. – Настастья, правда, прекрасно понимает, что делает, но с этим разбираться будет Димитрий.

– Почему он? Погоди, это не она?!

Указываю на светлое пятнышко в лесу. Дамияр резко тормозит, ремень больно врезается в грудную клетку. Тру кожу, когда мужчина выскакивает из машины. Внимательно наблюдаю за ним, надеясь, что с малышкой всё хорошо. 

Злюсь на саму себя за то, что это просто клочок белой ткани. Старый, который весел на ветках. Опускаю взгляд в пол, чувствую, как накаляется атмосфера, когда Альфа садится на водительское сидение.

– Прости, мне показалось…

– Всё нормально, Ник, - его ладонь гладит моё бедро, едва сжимая. – Лучше ещё раз сто так тормознуть, чем её пропустить. Сильно больно? – надавливает пальцами там, куда врезался ремень. – Блядь, прости, световласка. Забыл, что нужно мягче тормозить. 

– Я в порядке. Так, ты не ответил – почему Димитрий будет её воспитывать?

– Наверное, - Дамияр едва усмехается. – Потому что он её отец?

Что?

Усердно рассматриваю что-то в окне, чтобы не задавать глупых вопросов. Не показать, как сильно я ошиблась в своих суждениях. Значит, Настасья не его дочь, ладно.

Это немного проясняет, как минимум то, что Альфа обещал, что девочка не появится в его доме. Но столько всего остального крутится в голове, что начинает давить на виски.

Настасья не его дочь, а есть его?

Вздыхаю, тру запястье, стараясь отвлечься. Высматриваю в окне фигуру малышки, не бежит ли она где-то мимо. Дамияр ведёт машину заметно медленней, поглаживает моё бедро под футболкой. Сейчас как никогда жалею, что мужчина не ещё больше, выше, крупнее – тогда бы одежда могла сильнее прикрывать голые ноги. 

– Ты не знала, что Настасья дочь Димитрия?

– Ты не говорил. Как-то не представлял вообще никого.

– Точно, - мужчина кивает, сворачивает с основной дороги направо. – Моя вина, прости. В следующий раз исправлюсь. Погоди, ты же не думала, что Настасья моя?

– Откуда мне знать? Ты взрослый, Альфа, закономерно, что у тебя может быть жена и дети. Тем более, когда ты получил в свою власть целый город и огромную стаю. 

– Ревнуешь, световласка.

– Вот ещё. Переживаю, чтобы из-за вашего неуместно интереса никакая волчица на меня не напала. Твоего интереса.

Поправляюсь, не могу привыкнуть к тому, что можно обращаться на «ты». Сам разрешил, легко. Носить футболку в доме – не то условие, за которое можно было получить подобную привилегию.

И не то, чтобы мне она была нужна. Теперь вечно путаюсь, выставляю себя на посмешище. Это можно было семье, верным соратникам. Советникам – иногда, не всем и не всегда. Даже родители, часто, обращались к детям на «вы», потому что статус обязывал.

Давида никто не называл так просто, ни по имени, ни на «ты». Ни одна из его Любимиц, ни дядя Раду, тем более мне такого не позволяли. Мы были странной семьёй, просто голый факт.

– Не переживай, Ника. Я весь твой, - на секунду Дамияр улыбается, широко, без ограничений. Будто фонарики зажглись, разгладили его суровое лицо. В очередной раз думаю, что мужчина слишком красив для Альфы, который должен силой выгрызать себе место под солнцем. – Никаких волчиц и Любимиц.