Любимая, останься - стр. 29
Она попыталась быстро оценить обстановку. Но трудно сориентироваться, когда тебя держат вниз головой. К тому же, уже начинало смеркаться, а от реки поднимался густой туман. Очертания моста терялись в густой пелене. Двое конных конвоиров двинулись проверять исправность сооружения, один остался дежурить возле кареты. А вот Бадди уже нигде не было видно.
Марту отнесли недалеко — всего метров на пять от дороги. Поставили на ноги возле небольших кустиков. Конвоир небрежно помахал кистью руки — мол, можешь делать свои дела, но при этом даже отвернуться не потрудился.
Чёртовы Путы мешали ужасно — Марта с огромным усилием сделала несколько шагов, чтобы зайти за кусты. Но чем ей поможет эта жиденькая невысокая растительность, отделявшая её от конвоира? В фильмах у арестантов, которые пытались сбежать во время вылазки по нужде, всегда был план. Но у Марты его не было. Надеяться оставалось только на Бадди. У неё-то должна быть какая-то задумка. Не зря же она всё это затеяла.
Марта напряжённо вглядывалась в полумрак сумерек, пытаясь заметить малейшее движение. Ей казалось, что кто-то там, в прибрежном тумане, есть. Но вдруг её внимание привлёкло громкое лошадиное ржание. Оно казалось каким-то неестественным — раздражённым, нетерпеливым, зловещим. Причём звуки издавала не одна лошадь — это был целый конский хор. Тут же послышались и зычные окрики конвоиров.
Марта смотрела во все глаза, что происходит на дороге, и не могла понять. Кони будто ополоумели. Не слушаясь людских команд, вставали на дыбы, неистово брыкались, а потом вдруг бешено понесли в противоположную от реки сторону. Это случилось одновременно со всеми лошадьми. И теми, что были запряжены в карету, и теми, на чьих спинах сидели стражники.
Неразбериха и переполох забрали всё внимание конвоира, стоявшего по ту сторону кустов. Выкрикивая ругательства, он бросился к дороге. В этот момент кто-то бесшумно подкрался сзади.
— Ни звука, — шепнули Марте в самое ухо и подхватили на руки.
От неожиданности чуть сердце не выпрыгнуло из груди. Но страха не было. Другая мысль радостно билась в висок — спасение! Однако это точно была не Бадди. А кто? Генрих. Марта узнала эту мощную грудную клетку, к которой её прижали. Эту ауру силы и уверенности. А он-то откуда здесь взялся? Они что, с атильдой заодно? Это их совместная операция по спасению Марты? Радость растекалась по жилам. В общем-то, Генрих ничем хорошим по отношению к ней пока не отличился, но откуда-то взялась уверенность, что если уж он лично участвует в операции, то Марта точно будет спасена.
Да, это-то хорошо. Но куда он её тащит? Где-то должна быть его лошадь. Сейчас он посадит Марту на своего заговорённого Грома, на которого старец Вилхерт наложил заклинание неутомимости, и отвезёт в безопасное место. Интересно, а что, всё-таки случилось со скакунами конвоиров? Это Бадди постаралась?
Все эти мысли пронеслись в голове буквально за несколько секунд. И этих нескольких секунд хватило, чтобы Генрих гигантскими прыжками спустился к берегу реки. Но, вопреки ожиданиям Марты, там не было никакого скакуна — а только заросли высокого камыша. Герцог ловко пробрался через них к воде, и Марта увидела лодку, в которой сидели Бадди и двое людей Генриха.
Он выгрузил Марту на скамью рядом с Бадди, оттолкнул лодку от берега и запрыгнул сам. Его бойцы тут же взялись за вёсла. Атильда сняла с себя накидку и заботливо набросила Марте на плечи. Как же Марта была им всем рада. Такое чувство — будто от врагов попала к своим. И когда уже она успела так привязаться к этой разношёрстой компании?