Любимая, останься - стр. 16

Конь, будто в подтверждение слов хозяина, негромко, но достаточно оптимистично заржал. Вот так железные аргументы Марты были мгновенно разбиты. Генрих коротко поблагодарил старца и отдал бойцам команду выдвигаться в путь.

— Тронута вашим гостеприимством, — Марта тоже решила сказать Вилхерту слова благодарности на прощание.

Тот в ответ улыбнулся тепло, по-отечески. Морщинки собрались в уголках глаз, делая его лицо мягче. Она ждала, что, может, он даст ей какой-то знак, намёк. Подскажет, как действовать дальше, что предпринять. Но старец молчал. Отряд удалялся, и фигура Вилхерта вместе с его сторожкой растворялась в тумане.

Первые несколько минут пути прошли в безмолвии, но вскоре Марта решила, что неразумно оставаться безропотной пленницей ситуации и Его бесцеремонной Светлости. Она имеет право знать, куда и зачем её везут. Да и неплохо было бы отчитать герцога за то, что забрал у неё Ключ Воли, и потребовать его назад. Хотя «отчитать» и «потребовать» — это, пожалуй, не слишком подходящие к ситуации слова. У Марты, конечно, есть разряд по дзюдо, но в данный момент она скована Путами, да и противник явно не в её весовой категории. Но всё-таки обозначить проблему она решилась.

— Ваша Светлость, вчера вы забрали у меня мою вещь. Будьте добры вернуть…

Генрих проигнорировал её слова и невозмутимо сменил тему:

— Почему ты кричала?

Ох, знал же что спросить. Марта прикрыла глаза. Закричишь тут, когда воспоминания вдруг обрушиваются на тебя сплошной стеной. Когда с предельной ясностью вспоминаешь себя настоящую и понимаешь, что твоя жизнь почему-то поделена на «тогда и там» и «сейчас и здесь». И они, эти две реальности, разительно отличаются. И в той, другой, прошлой реальности, произошло нечто ужасное. Когда Марта сняла Сталовы Путы с головы, она отчётливо вспомнила всю свою жизнь именно до этого страшного момента. Там, в том сияющим белым кафелем санузле, Марте всё же удалось просканировать Лайму, пробраться до самой её сути, прочесть самоё потаённое. Оно оказалось непереносимо жутким. Марта помнила, какой это вызвало у неё шок. Но что именно она узнала, сканируя Лайму, Марта вспомнить не успела. Именно в этот момент явился Генрих и вернул чёртов обруч на голову.

Конечно, она не стала рассказывать ему обо всём этом. Не доверяла.

— Приснился страшный сон, Ваша Светлость, — таким вот примитивным способом объяснила свой ночной крик Марта. — Так что насчёт моей вещицы?

— Отдам, когда доберёмся до моих владений, — с твёрдой непреклонностью выдал Генрих. —  Кстати, откуда она у тебя?

— Всегда ношу с собой на всякий случай, — не моргнув глазом, соврала Марта. Она не собиралась выдавать атильду. Неизвестно, какие мотивы были у старухи, но вдруг действительно просто хотела помочь от чистого сердца?

— Не правда, — не купился герцог. — Не поверю, что тебя не обыскали, прежде чем вести ко мне.

— Обыскали, но не нашли, — Марта продолжала гнуть своё. — Ключ был в укромном месте.

— В каком? — в голосе герцога проскочили вкрадчивые нотки.

Марта уже однажды ощущала подобное — его грудь, к которой она была плотно прижата, начала безмолвно сотрясаться. И она уже знала, что это не гнев. Его наглая Светлость снова смеётся? Потешается над Мартой?

— На то оно и укромное, чтобы никто не знал, — расплывчато ответила она.