Любимая еда русских писателей - стр. 13
Многие гоголевские описания еды сделались мемами.
«Пацюк разинул рот, поглядел на вареники и еще сильнее разинул рот. В это время вареник выплеснул из миски, шлепнул в сметану, перевернулся на другую сторону, подскочил вверх и как раз попал ему в рот. Пацюк съел и снова разинул рот, и вареник таким же порядком отправился снова».
А вот няня, которой Собакевич угощал Чичикова.
«Щи, моя душа, сегодня очень хороши! – сказал Собакевич, хлебнувши щей и отваливши себе с блюда огромный кусок няни, известного блюда, которое подается к щам и состоит из бараньего желудка, начиненного гречневой кашей, мозгом и ножками. – Эдакой няни, – продолжал он, обратившись к Чичикову, – вы не будете есть в городе, там вам черт знает что подадут!»
Или домашний «ликерчик» бережливого Плюшкина.
«Ведь вот не сыщешь, а у меня был славный ликерчик, если только не выпили! народ такие воры! А вот разве не это ли он? – Чичиков увидел в руках его графинчик, который был весь в пыли, как в фуфайке. – Еще покойница делала, – продолжал Плюшкин, – мошенница ключница совсем было его забросила и даже не закупорила, каналья! Козявки и всякая дрянь было напичкались туда, но я весь сор-то повынул, и теперь вот чистенькая; я вам налью рюмочку».
Гадость, конечно же, этот «ликерчик». А читаешь – и радуешься.
Происшествие в доме Аксаковых
А как-то раз, будучи в гостях у Аксаковых, Гоголь вдруг принялся рыгать. Потом растерянно пробормотал: «Что это у меня? точно отрыжка!»
Хозяева, зная особенности гоголевского пищеварения, сразу переполошились. А Николай Васильевич продолжил: «Вчерашний обед засел в горле: эти грибки да ботвинья! Ешь, ешь, просто черт знает, чего не ешь…»
И после этого начал икать. А затем достал рукопись.
Оказалось, что он просто начал читать свою новую комедию под названием «Тяжба». Три этих понятия – Гоголь, литература и еда – были в принципе неразделимы.
Максим Горький: грибы и капуста
Высокая босяцкая кухня
От писателя Максима Горького подсознательно ждешь каких-то босяцких пристрастий. Что-нибудь вроде луковицы с коркой черного хлеба. И совершенно напрасно.
Вообще, отождествлять писателя с его героями не совсем правильно. Притом, чем выше его мастерство, тем больше обычно бывает разрыв. А Горький – писатель довольно талантливый.
Да, в ранние годы он далеко не роскошествовал. Но к Алексею Максимовичу (на всякий случай, поясню: Максим Горький и Алексей Максимович Пешков – это один и тот же человек) довольно рано пришла слава и, соответственно, большие деньги. Затем – продолжительное пребывание в Италии, неофициальный титул главного писателя СССР, роскошный особняк в центре Москвы. Все это мало вяжется и с черным хлебом и с горькой луковицей, которую съедают целиком.
Впрочем, к деликатесам Алексей Максимович действительно был равнодушным. Сказывались, видимо, привычки детства, юности. Да и вообще ел немного. Ромен Роллан писал: «Горький всегда трезв и ест на удивление мало, даже слишком мало… У Горького вне сомнения конституция человека, лучше приспосабливающегося к недостатку, а не к избытку».
Разве что пельмени пользовались исключением. Он съедал их даже не одну, а две тарелки. После чего, правда, не ел вовсе до наступления следующего дня.
Сатин из пьесы «На дне» говорил: «Я всегда презирал людей, которые слишком заботятся о том, чтобы быть сытыми».