Люби, но не рань - стр. 19
Соберись, Лера. И включи мозги.
– Как прошел разговор с Анваром Эльдаровичем? – снова подаю голос.
Я прекрасно осознаю, что это не мое дело, поэтому заранее готова к тому, что Тимур не захочет делиться. Но попробовать все же стоит. Нужно вывести его на откровенный диалог, дабы обсудить все, что сказал мне Анвар Эльдарович. Про бизнес, про наследство, про будущее фонда… Я хочу знать, что на этот счет думает Алаев младший.
Вдруг это наша последняя возможность поговорить без свидетелей?
– Неплохо, – отзывается он.
Ответ, конечно, односложный, но, по крайней мере, я не нарвалась на грубость. Это хороший знак.
– Надеюсь, вам удалось примириться?
Алаев замирает. Его пронзительный взгляд останавливается на мне.
– Услышать правду – это одно, примириться с ней – совсем другое.
– Тимур, твой отец умирает, – говорю тихо, но твердо. – Сейчас не время для гордости.
– Согласен. Я бы очень хотел, чтобы сожаления были наделены силой исправлять ошибки прошлого, но, увы, это не так.
Какое-то время я молчу, обдумывая его слова, а затем отвечаю:
– Знаешь, ошибки прошлого ведь уже ничем не исправишь. Свершившийся факт по определению не подлежит коррекции. Ну, по крайней мере, до тех пор, пока не изобрели машину времени, – усмехаюсь. – Глобальный вопрос вовсе не в исправлении неисправимого, а в банальном облегчении души.
– И как же облегчить душу, Лер?
Тимур смотрит мне прямо в глаза. Внимательно. Пристально. Цепляя потаенные струны души.
– Прощением, – отвечаю просто.
– Прощением, – эхом повторяет он.
Взор Алаева покидает мое лицо и устремляется куда-то вдаль. В нем виднеются отблески тяжелых мрачных дум и еще что-то такое, глубокое и болезненное, чему я затрудняюсь дать определение.
– Тимур, ты же в курсе, что Анвар Эльдарович планирует передать мне часть наследства? – расхрабрившись, выпаливаю я. – Скажи честно, как ты к этому относишься?
– Положительно, – огорошивает он. – Думаю, ты станешь достойной продолжательницей его дела.
– Но ведь, по замыслу твоего отца, мы должны действовать вместе, – с нажимом на последнее слово говорю я. – Точнее даже так: продолжать его дело следует тебе, а я, вероятно, должна быть на подхвате. На меня он возложил заботу о фонде, на тебя…
– Лера, нет, – жестко обрубает Тимур, не дав мне договорить. – Я в этом не участвую. Точка.
– А как же твоя доля? – ошарашенно бегаю глазами по его лицу.
– Могу уступить ее тебе, – пожимает плечами. – Или тому же фонду. Мне без разницы.
– Но…
– Пожалуйста, хватит, – он утомленно потирает переносицу. – Сейчас я меньше всего на свете хочу говорить о деньгах моего отца.
– Прости… – пристыженно прикусываю язык.
Действительно, веду себя по-идиотски. Анвар Эльдарович еще жив, а я прицепилась к Тимуру с расспросами о наследстве. До ужаса бестактно и невоспитанно.
Где мои манеры?
Видимо, улетучились под воздействием страха. Ведь я до чертиков боюсь будущего, полного неизвестности! Что случится потом, когда Анвара Эльдаровича не станет? Как я справлюсь с обязательствами, которые неизбежно свалятся на мою голову? И в бизнесе, и в благотворительности я ни в зуб ногой… Нет, разумеется, у меня есть приличное образование, но этого все равно мало! Теория – одно, практика – совершенно иное!
Господи, о чем думал Анвар Эльдарович, когда возлагал на меня такую колоссальную ответственность? Я же с ума сойду!