Ля, ты крыса! - стр. 16

– Зачем ты спрашиваешь? – не выдержал я после очередного вопроса. – Это ведь настоящее чудо, что я выжил. Тут радоваться нужно.

– Ты был мёртв, – твёрдо, даже немного жестоко сказала матушка. – Я лично приезжала на опознание тела, и я знаю, что говорю.

Страх смешался со злостью.

– Я не знаю, как это произошло, – проворчал я, – но я рад, что я НЕ мёртв! Почему ты этому не рада?

И это, наконец, её проняло. На лице матушки промелькнула растерянность, а затем с неё сошла всякая напряжённость: поникли плечи и осунулось лицо, и она вновь стала похожа на обычную женщину, которой, однако, пришлось многое пережить.

– Я не знаю, сыночек, – ответила она и устало вздохнула. – Это так шокирует. Всех нас. Я уже попрощалась с тобой и раздумывала, как мы будем жить дальше? Что делать с твоим местом в канцелярии? А документы? Ты знаешь, какое море документов предстоит заполнить после твоей смерти?

– Но я же не умер. А значит, не надо никаких документов.

Матушка нахмурилась, но кивнула.

– Да. Ты прав. Сейчас снова всё изменится. – Она встала, подошла ко мне и похлопала по плечу. – Ты должен понять меня. Сначала Венечка, потом ты… Всё это слишком сложно.

– Я понимаю, матушка.

Снял руку со своего плеча и пожал. Матушка слабо улыбнулась, потрепала меня по щеке и предложила:

– Пошли спать, Артёмушка. Раннее утро – плохой советчик. А днём мы обязательно со всем разберёмся.

– Хорошо. Иди. Я тоже сейчас пойду.

Матушка Артемия ушла, а я остался в гостиной.

– Тём, ты тут?

– Артемий…

– Значит тут, – перебил я, вставая с места. – Какая дверь ведёт на кухню? Жрать охота.

– Не «жрать», а «отобедать» или «откушать».

Я промолчал… В отличие от желудка, что взвыл, как синий кит.

– Около окна, – ответил Артемий.

– Дверь «около окна»? – недоверчиво уточнил я: именно эти двери больше всего напоминали шкаф.

– Около окна звонок. Видишь? Дёрни и вызови кухарку, – сказал он и фыркнул. – Зачем тебе кухня-то? Она сама всё сделает.

– Так. Понятно.

Я прошёлся по гостиной, открывая все двери подряд. Одна вела в заставленную шкафами с книгами комнату типа кабинета; вторая – в длинный коридор; а та, что ближе всего к окну, действительно оказалась шкафом – винным. Присвистнув от обилия стеклянных «вкусняшек», прихватил одну наугад и пошёл в коридор: по всей видимости, мне туда.

Я не ошибся и, пройдя до конца коридора, оказался на кухне. Разобраться тут не составило труда: всё самое вкусное – в холодильнике. Сложнее всего оказалось найти штопор.

Во время поисков Артемий попытался возражать, напирая на то, что не пристало дворянину кухонными делами заниматься. Но, что он мог, кроме как ныть в моей голове? Поныл и заткнулся.

Тем временем соорудив нехитрый бутерброд из всего, что нашлось в холодильнике, я плеснул в обычную чайную кружку белого винца и с удобством устроился за узким столом. Помимо него на кухне была только бытовая техника и длинная рабочая поверхность между раковиной и холодильником. Видимо, обедали господа Крысовы в другом месте, а здесь кухарка только готовила им.

– Я и сам себе приготовлю – пополам не переломаюсь, – сказал я, завершая нашу перепалку с Артемием.

Тот обиженно засопел, но говорить ничего не стал, и мне снова стало скучно. Оглядевшись, обнаружил на холодильнике небольшой телевизор, и включил его. Повезло: попал на новости. Узнаю про этот мир ещё хоть что-то.