Ля, ты крыса! - стр. 13

Остановив взгляд на моём лице, пацан нахмурился, губы его зашевелились в молитве, а подушка выпала из рук. Однако, судя по нахмуренным бровям, он не только испугался, но и разозлился. Интересненько.

Последней, кто появилась в коридоре, оказалась невысокая седая женщина в длинной ночной сорочке и накинутом поверх неё халате. Она замерла на пороге своей комнаты и испуганно оглядела происходящее, переводя взгляд с меня на лежащую на полу девчонку и обратно.

«А вот и матушка», – сообразил я, раскинул руки в стороны и радостно воскликнул:

– Матушка, я живой и я вернулся!

От моего крика очнулась девчушка. Её мутный взгляд мигом прояснился, стоило ей увидеть, что перед ней стоит «мертвец», и она снова оглушительно завизжала.

– Дурак! – раздалось от пухляша справа. – Даже сдохнуть нормально не смог.

Он подобрал с пола подушку и ушёл обратно к себе, громко хлопнув дверью.

А женщина – мать Артемия – прислонилась плечом к косяку и начала медленно сползать по нему вниз, чуть слышно шепча:

– Артёмушка…

«Ну что же, – подумал я, – вот и познакомились!»

А ещё я думал о том, каким образом Артемию удалось «забыть» такое количество родни, и о том, как же сильно я в этот момент его не люблю.

7. 7. Семья

Через несколько часов все худо-бедно разобрались: врачи ошиблись, я ни капельки не умер, дворецкого звали Матвеем, а Артемий жил не один.

Этот хлыщ ещё и разговаривать со мной отказывался! Один он, ага! Нет у него никого, да как же! Вот бы лично Артемия встретить, я бы ему объяснил, почём слова пацана стоят.

Но сейчас у меня были другие дела. Не давая матушке Артемия упасть и потерять сознание, я подхватил её под руки, поддерживая. Женщина была перепугана, выглядела бледно, но держалась неплохо. Сильная. Такая многое выдержит.

Одобряюще улыбнулся ей и, удостоверившись, что хуже ей не становится, пошёл к молодой девушке. Из всех вариантов, что приходили в голову, самым жизнеспособным казался один: это сестра Артемия. Спросить вслух я у него не мог, не при матушке, поэтому рискнул испытать догадку.

– Сейчас, сестрёнка, я тебе помогу, – вполголоса пробормотал я, поднимая девчушку на руки.

На это «хлыщ» отреагировал сразу.

– Ты Валерку встретил что ли? – спросил он и оглушительно фыркнул. – Истеричка!

Вот про кого он сейчас? Про пацана? Это он Валерка? И истеричка?.. Или Артемий так говорил про сестру?

Я молча хмыкнул, осторожно проходя в узкий дверной проём. Девчушка застонала, и я тихонечко зашипел, успокаивая её.

– Сейчас. Сейчас тебя положу, и станет полегче.

Посмотрел на лицо: совсем малышка ещё. А как иначе она могла отреагировать на встречу с умершим родственником? Что-то я сомневался, что сам Артемий не взвизгнул бы в такой ситуации. Хотя бы раз.

Перенёс девчушку в спальню, аккуратно уложил на кровать и оглядел. Сестрёнка у Артемия красавица, это я сразу оценил. Милое личико, округлые формы, длинные светлые волосы.

– Сколько ей?

– Кому? Валерке, что ли? Мелкая она ещё.

Ага. Значит Валерка – это сестра. Но на вопрос Артемий опять не ответил. Я еле сдержался, чтобы не выругаться. И то лишь потому, что матушка стояла в коридоре и могла услышать.

– Сколько? – процедил сквозь зубы.

– А тебе-то что? – выдал Артемий. Я молчал, и он всё же ответил на вопрос: – Шестнадцать ей. Всё? Доволен?

– Нет. Не всё ещё. Что за пацан в первой комнате справа живёт?