Луны морозные узоры. Часть 2 - стр. 6
Я не смею без веской нужды послать за Джеймсом – в самом деле, не приглашать же его раньше срока и всё из-за того, что мне не терпится обрушиться на него обвиняющим вихрем? И он свободный мужчина, волен жениться на любой, кого выберет, и я ему не указ, не строгая мать, следящая, чтобы сын взял в жёны достойнейшую, не позорящую честь семьи и рода.
Жду вечера и ужина, тревожусь без видимой причины, заранее продумываю наш разговор и свои слова. Осознаю, что ни одна добрая жена, сколь бы разумной и готовой закрыть на многое глаза она ни была, не допустит, чтобы её муж навещал чужую супругу, ужинал с нею и беседовал часами едва ли не наедине, играл с её сыном и привозил ему подарки. Я люблю Мартена, а в Джеймсе вижу близкого друга, фактически члена семьи, но мне отчего-то непереносима мысль, что он может нас оставить.
Оставить меня.
В положенный час слуги накрывают в столовой, а я с непривычной тщательностью прихорашиваюсь перед зеркалом, выбрав лучшее платье из того, что допустимо надеть на скромный семейный ужин. В Верде я могу одеваться так свободно, как только можно одеваться благочестивой замужней даме. Здесь я не обязана закутываться во множество покровов и прятать лицо под вуалью, и никто не заставляет меня одеваться по придворной моде Афаллии, где леди порой не отличить от гаремной одалиски. Моя камеристка София укладывает мои длинные чёрные волосы в простую причёску, когда после короткого стука входит одна из служанок и приседает быстро.
– Господин Дарро уже прибыл? – удивилась я, решив почему-то, что служанку послали сообщить хозяйке о приходе гостя.
– Нет, миледи, – покачала головой девушка. – У чёрного входа спрашивают Лайали, принцессу шианскую.
Я едва сдержала невольную дрожь – так давно я не слышала этого титула, так давно никто не называл меня принцессой Шиана. В Верде я – леди Лайали Ориони, и никто, кроме Мартена, Джеймса и Коры, не знал иного моего имени.
Я поймала в отражении в зеркале растерянный взгляд Софии и обернулась к служанке.
– Кто спрашивает?
– Не знаю, миледи. Знаю только, что там две женщины и что у одной из них афаллийский выговор и она из благородных. Так господин Рутилио сказал.
Кивнув камеристке, я встала из-за столика, вышла из спальни и спустилась на первый этаж.
Чёрный вход, или задняя калитка, предназначен для слуг, простолюдинов и торговцев, но и ещё – для тех, кто не хочет, чтобы его видели у парадных ворот. В сопровождении господина Рутилио, нашего управляющего, и молодого крепкого парня, выполняющего тяжёлую работу по дому, я пересекла небольшой задний двор, окутанный вечерними сумерками. По знаку управляющего, парень открыл дверь в высокой каменной ограде, окружающей дом, и из проёма сразу выступила невысокая фигурка в широкой чёрной накидке с надвинутым низко капюшоном. Из тяжёлых складок выскользнула тонкая девичья рука, сняла капюшон и в свете фонаря, что держал господин Рутилио, я увидела прелестное бледное личико, карие, почти чёрные глаза и небрежно собранные тёмно-каштановые волосы. И я узнала её, ту, кто некогда была леди Изабеллой Делвин, племянницей герцога Эрмана и молодой вдовой, а теперь – Её королевским высочеством Изабеллой, супругой наследного принца Афаллии Александра.
2. Глава 2
Я так удивлена, что теряю дар речи, я не знаю, что сказать девушке, которая заменила меня подле Александра, встала рядом с принцем пред брачным алтарём и принесла священные обеты. Видит Серебряная, я даже не знаю, как вести себя с нежданной гостьей: выказать ли почтение, какое должно выказывать супруге принца и будущей королеве, поприветствовать ли её, как равная равную, как та, кто и ныне не ниже её по положению, или и вовсе притвориться, будто мне неизвестно, кто она на самом деле. Сомневаюсь, что принцесса Изабелла прибыла в Верейю с официальным визитом.