Луны морозные узоры. Часть 2 - стр. 5

– Что неважно?

– Ничего.

– Кора! – как может быть неважным то, что касается Джеймса? Как я могу не знать о нём столь серьёзной вещи?

Мы столько времени проводим вместе, столько разговариваем, но он никогда не говорил, не делал ни единого намёка, что намерен жениться, пусть бы не сейчас, но в некой отдалённой перспективе. И Мартен тоже ни словом о том не упоминал. Конечно же, Джеймс зрелый, привлекательный мужчина, он интересен женщинам, даже когда им неизвестно, чем он занимается, а слово «пират» же и впрямь оказывает на многих из них словно волшебное воздействие, сродни способности демонов-инкубов привораживать девушек. У Джеймса обычные мужские потребности и он, само собой, не ведёт жизнь жреца, давшего обет безбрачия, однако я и представить не могла, что он решит сочетаться узами священного брака, создать семью, завести детей.

– Ради моря, Лайали, если Джеймс не сделал того, что многие из нас ждали, значит, у него были на то свои причины, – возразила русалка терпеливо. – И не мне рассказывать тебе то, о чём, может статься, Джеймс предпочёл бы и вовсе не упоминать.

Глубокий вдох. Выдох. Я должна успокоиться и не вести себя хуже вздорной рыночной торговки. Должна отринуть эгоизм и обиду неясную, горькую, будто полынная настойка.

– И кто она? – спросила я, надеясь искренне, что голос мой не сорвётся, что возмущение не проявится в нём звенящими нотками.

– Вдова Гишем. Которая держит трактир в порту.

– Вдова? – повторила я недоверчиво. – И давно она вдовеет? Есть ли у неё дети?

– Детей нет – покойный господин Гишем был старше её лет на тридцать и умер уже лет десять как, оставив жене трактир, – Кора проницательно посмотрела на меня и усмехнулась. – Джеймс и сам не мальчик, ему не нужна юная мечтательная девица, только что покинувшая классную комнату, и он не родовитый дворянин, чтобы требовать у невесты чистой крови, приданого посолиднее да подтверждения её плодовитости.

– Тогда зачем же он женится? – бросила я в сердцах и заметила, как в синих морских глазах русалки мелькнуло выражение выжидающее, испытующее.

– Зачем ещё люди женятся? По разным причинам – ищут богатства, связей и влияния, из соображений удобства или необходимости, по любви. А вдова Гишем женщина взрослая, свободная и привлекательная, сама владеет своим имуществом, со смерти мужа управляет трактиром, и у неё нет близких родственников, указывающих ей, как следует поступать и кого выбирать в мужья. Говорят, она умна и, как всякая разумная женщина в Верде, едва ли станет задавать Джеймсу лишние вопросы и упрекать.

Я прикусила язык, сдерживая порыв задать другой, не менее бестактный вопрос, и отвернулась к Андресу. Сын старательно, сосредоточенно строил что-то из веточек, травы и бусин, некогда бывших моим ожерельем, перекладывал разложенные перед ним предметы с места на место, замирал надолго, словно зверь в засаде, разглядывая внимательно свои сокровища.

Мне не нравится одна лишь мысль, что Джеймс любит эту женщину, что он женится на ней и она родит ему детей. И меня пугает болезненное, царапающее изнутри чувство, возникающее в ответ на эту мысль.

– Он уже просил её руки?

– Нет, но собирается.

– Я должна с ним поговорить.

– Естественно, – пухлые губы Коры изогнулись в полуулыбке, мимолётной, словно вздох листвы на ветру.