Луноход-1 - стр. 15
В детский садик я теперь добирался самостоятельно, идти было недалеко. Сестра еще спала, так как училась во вторую смену. Мама помогала мне собраться, но сама выходила чуть позже. Она перестала работать в школе, а на радио ее повысили. Я ощущал себя взрослым мужчиной в теле мальчика, когда шел в горку у нашего дома, потом огибал несколько пятиэтажек, переходил бульвар и сквер и сам себе открывал дверь. Аккуратно переобувался, ставил уличную обувь внизу кабинки, курточку вешал на крючок. В это время какой-нибудь ребенок мог лить слезы и говорить:
– Я не пойду в садик! Мама, нет!
Ребенок цеплялся за свою маму, та силой его отлепляла от себя и уговаривала остаться:
– Заберу тебя пораньше, все будет хорошо. Перестань плакать.
«Ему ведь тоже шесть лет!» – поражался я. Мы теперь в подготовительной группе, не полагается так себя вести. Моя мама теперь главная на радио, и я должен соответствовать. Папа – редактор, он живет в Кемерове, и у него тоже несколько людей в подчинении. Я без всякого конвоя заходил в помещение, здоровался с другими детьми и шел есть утреннюю кашу. А тот ребенок мог устроить сценку и вечером – на этот раз потому, что не хотел уходить домой.
Мама говорила:
– Тебе уже пора самому читать.
Но у меня не получалось концентрироваться на книжных страницах. К концу абзаца я не помнил, что было в начале. Когда мне читали родители, их голоса становились частью истории. Можно было закрыть глаза, и все превращалось в фильм. Я не сразу привык к тому, как читает мама, а может быть, у нее со временем стало получаться лучше. Но я привык и полюбил.
– Пожалуйста, давай ты!
– Ладно.
Книги она выбирала другие и вот купила детскую Библию.
– Обещай, что дочитаешь ее сам.
– Обещаю.
Мне очень понравились первые главы, прочитанные мамой перед сном. Про сотворение мира, какие-то слова повторялись, были магическими. Потом появились Адам и Ева и пришел Сатана в обличье змея.
– Почему они поверили ему?
– Он хитрый. С ним всегда нужно быть осторожным. Он змий-искуситель.
– Я бы не стал есть плот, если бы змей сказал. А что такое плот? Это плоть?
– Плод. Это было яблоко, плод – это то, что растет на дереве. Чем оно плодоносит. Яблоко или груша. Плод, плоды.
– Плод, точно. А я думал, что это плот, какой-то квадратный фрукт, похожий на плотик!
Мы смеялись с мамой. Она меня целовала, желала спокойной ночи, и я шел спать. Иногда сестра тоже слушала главы с нами, но ей было неинтересно. Предпочитала читать свои книги или смотреть телевизор.
Мама дошла до главы про Каина и Авеля, я спросил:
– Каин – старший брат? Да?
– Да, Женя.
– А на сколько он старше?
– Я не знаю, здесь не написано. Как минимум на год, они же не близнецы.
– На шесть лет!
– Не сочиняй.
– Я знаю, на шесть.
От этой истории я плакал, сочувствуя обоим. Мне казалось, что Бог дал этим детям очень тяжелое испытание, назначив одного брата своим любимчиком. То же было и в нашей семье. Ведь я был любимцем мамы. Когда мы оставались дома одни, сестра часто толкала или била меня. «Маменькин сынок», – она могла так меня назвать. Мама говорила, что у сестры начался переходный возраст и это скоро пройдет. Я не знал, что это такое, слышал от друга Васи, что у девочек идет кровь и от этого они злые. Мне было особенно обидно, когда сестра запихнула меня в шкаф для верхней одежды и наступила ногой на голову, как бы пытаясь притоптать туда, утрамбовать, чтобы не мешался ей: