Лунара - стр. 21

– Хорошо, – обещаю я и, сложив руки, как прилежная ученица, жду, когда начнется обсуждение лежащей на столе книги Сесилии Ахерн «Клеймо».

Мне все же удается выцепить суть. Это антиутопия. Действие разворачивается в предполагаемом будущем, где всем заправляет некий Трибунал, во главе которого стоит нехороший человек. За уголовные преступления наказания остаются прежними, но появляется новая система, контролирующая нравственную составляющую жизни горожан. За каждый серьезный проступок ставят клеймо на разных участках тела: язык, ладонь, висок и грудь. Такие люди становятся изгоями, с ними даже запрещено здороваться. Однажды оказав помощь заклейменному старику, главная героиня Селестина попадает под суд. За такой, казалось бы, благородный поступок ее ждут тюрьма или клеймо. Но она готова рискнуть всем, что у нее есть, включая незапятнанную репутацию, чтобы добиться справедливого отношения к людям.

Между ребятами разворачиваются настоящие дебаты. Они рассуждают о том, смогли бы поступить подобным образом или страх оказался бы сильнее чести.

– Я бы точно не смог поставить себя выше других, – говорит рыжеволосый парень.

– По тебе не скажешь, – подкалывает его сидящая рядом со мной светловолосая девушка, от которой приятно пахнет выпечкой.

– Не у каждого хватит смелости на поступок, способный изменить мир, – добавляет Натали. – Для этого нужны острый ум и доброе сердце.

– Меня бы точно клеймили во все части тела, – смеется кто-то сбоку.

В обсуждении, помимо меня, не участвует еще один человек. Сидящий за ноутбуком парень лишь иногда поднимает взгляд от экрана и, посмотрев в чью-то сторону, одобрительно кивает или осуждающе качает головой.

Уже сейчас становится очевидно, что книжный клуб – это целый мир, который невозможно постичь за одну, даже самую насыщенную встречу.

Когда все начинают расходиться, Натали просит меня подождать ее здесь, пока она сходит за книгой для учебы. Оставшись, я разглядываю сосредоточенного парня. Иногда он отвлекается от ноутбука на лежащие рядом бумаги: делает в них пометки и что-то вычеркивает. Секунды мучительно долго складываются в минуты, и я решаюсь нарушить тишину:

– А почему ты не участвовал в обсуждении?

Как только он награждает меня недовольным взглядом, приходится пожалеть о принятом секундой ранее решении.

– Я занят.

Не осмелившись продолжить, решаю отсидеться молча, но тут снова раздается его смутно знакомый голос:

– Понравилась встреча?

– Можно и так сказать.

– Как это понимать?

– Не думала, что это так интересно, – откровенно отвечаю я.

– Значит, ты считала, что с читающими людьми скучно? – На его бледном лице нет ни намека на улыбку; такое хладнокровие пугает и завораживает одновременно.

– Ничего я не считала. Просто думала, что это не для меня.

– Что не для тебя? Чтение книг?

Я пытаюсь разглядеть в его глазах подвох или издевку, но замечаю только их цвет – светло-зеленый.

– Да, именно так.

Он откидывается на спинку стула и скрещивает руки на груди.

– Так что, ты к нам присоединишься или нет? – спрашивает он совершенно безучастным голосом, как бы демонстрируя, что его мало волнует, какой за этим последует ответ.

– Еще не решила. А почему вы не обсуждаете любовные романы?

Мне и впрямь любопытно. Что за дискриминация в мире литературы?