Луна, любовь и некромант в Академии Невезучих - стр. 14

– Скажи, разве эта одежда подходит для учёбы?

– Эта нет, – поморщилась Жасмин, одетая точно так же, – но скоро доедет наша, и сможем переодеться в нормальное. К тому же я не думаю, что стоит ходить в форме во внеурочное время.

– И когда же начинается урочное?

– Окстись, Алиса, мы на тёмном отделении. Только светлые учатся с утра, а мы во вторую смену.

«Вечернее отделение, значит», – понимающе кивнула я, шаркая тапочками прочь из душевых и как можно ближе к столовой. Жасмин по пути объясняла, что где находится, и предупредила, что после завтрака придётся вернуться к себе, ведь сегодня нам довезут наши вещи, а ещё подгонят учебную форму, в которую придётся переодеться до обеда. Первый день, учебная линейка и всё такое.

По дороге нам встречались разные студентки, среди которых была тихая, низенькая и полненькая девушка в огромных очках. Жасмин поздоровалась с ней, назвав Элей, и тихонько сообщила мне, что Эля тоже с земли, как и я. Потомственная целительница, по идее, а по факту отправила в мир иной первого же зверька, которого лечила по всем правилам и тайным рецептам своей семьи. Затем были и другие животинки, а когда Эля решила помочь своему другу справиться с гайморитом, за ней пришёл Людвиг Кролев и помог перенестись в академию. И к тому моменту, когда мы дошли до столовой, я услышала из неë женское пение и бурный мужской спор.

Внутри, казалось, разместились все жители нашего этажа. Одни пели и танцевали, другие читали, третьи рисовали, а последние, усевшись в круг прямо на полу, играли в какую-то настольную игру. Я с любопытством оглядела это безобразие. В моей голове возник всего один вопрос:

– Где столы?

– Их поставят в половине девятого, – тут же отчеканила Жасмин. – Когда наступит время завтрака. Затем светлые свалят на занятия, а мы отправимся разбирать вещи. Надеюсь, нам хватит комнаты, чтоб разместиться. Ты же немного попросила?

Я фыркнула, сильно сомневаясь, что во вчерашнем бредовом состоянии попросила хоть что-то.

Я просто ждала завтрака, а старшекурсники, устроившись неподалёку, с интересом осматривали первокурсниц. Их взгляды ощупывали нас, как товар на распродаже, и от этого по спине пробегали мурашки.

– Ставлю на фею, – сказал один из них.

– Не, не. Должна быть простенькая. Дурнушки всегда пропадают первыми. Вот эта, – лениво отозвался другой парень, серый, как булыжник, и ткнул в меня своим кривоватым пальцем.

– Кто бы говорил, – осмотрела я его с головы до ног. – И чего это я должна пропасть?

– Да потому что с тёмного факультета всегда пропадают студентки, – со знанием дела сказал он.

– Иногда и из светлых исчезают, – задумчиво добавил первый, кивая так, будто обсуждал погоду, а не исчезновение людей.

– Куда исчезают? – спросила я, надеясь, что это глупая шутка.

– Кто ж их знает. Администрация молчит. Но исчезают всегда.

– Я думаю, они помирают, – вновь заговорил каменный. – Я думаю, в этом году умрёшь ты.

На мгновение я перестала дышать. В комнате, полной гулкого смеха, наступила звенящая тишина, по крайней мере, для меня. Всё вокруг будто замерло.

Только я поднялась и задрала рукав белой, как для похорон, рубашки и шмыгнула в его сторону белой же тапочкой, как Жасмин предупредительно вклинилась между нами.

– Успокойся, Алиса, он не угрожает. Я тоже слышала про такую байку. Говорят, вот уже три года студентки исчезают. И отнюдь не только дурнушки, так что не бойся.