Луна и шесть пенсов - стр. 20
– Вы ее больше не любите?
– Нисколько.
Все поднимаемые мною вопросы почитались в человеческой жизни очень серьезными, но в манере, с какой Стрикленд на них отвечал, было столько задорной наглости, что я кусал себе губы, чтобы не прыснуть от хохота. Мне приходилось напоминать себе, что его поведение омерзительно, и через силу вызывать негодование.
– Черт побери, не забывайте, у вас есть дети. Что плохого они вам сделали? Сами они не просились в этот мир. Если вы и дальше будете действовать в том же духе, их выбросят на улицу.
– Они много лет провели в благополучии и комфорте. Большинству детей такое и не снилось. Кроме того, о них есть кому позаботиться. Когда придет время, МакЭндрю оплатит их обучение.
– Но разве вы их не любите? Они такие очаровательные. Не хотите же вы сказать, что судьба детей вас больше не интересует.
– Малышами я очень любил их, но теперь они выросли, и я больше не испытываю к ним никаких особенных чувств.
– Это противоестественно.
– Не спорю.
– Похоже, вам совсем не стыдно.
– Вы правы.
Я попробовал зайти с другого конца.
– Вас будут считать негодяем.
– Ну и пусть.
– Неужели вам все равно, что люди станут презирать и ненавидеть вас?
– Абсолютно.
Короткие презрительные ответы просто уничтожали мои естественные вопросы, и даже мне они стали казаться несусветной глупостью. Минуту-другую я размышлял.
– Не знаю, можно ли жить спокойно, понимая, что все вокруг осуждают тебя. Уверены ли вы, что способны это выдержать? Совесть есть у каждого, и рано или поздно она заговорит. Предположим, умрет ваша жена, разве не замучают вас угрызения совести?
Стрикленд молчал, и я некоторое время терпеливо ждал его ответа, но потом решился сам прервать молчание:
– Так что вы на это скажете?
– Только то, что вы дурак.
– В любом случае, вас могут заставить содержать жену и детей, – резко возразил я, почувствовав себя оскорбленным. – Закон возьмет их под свою защиту.
– Закону не под силу выжать воду из камня. У меня нет денег. В кармане не больше ста фунтов.
Я чуть не потерял дар речи. Гостиница, где он остановился, и правда говорила о весьма стесненных обстоятельствах.
– А что вы будете делать, когда и они закончатся?
– Заработаю как-нибудь.
Стрикленд сохранял полное спокойствие, в глазах его по-прежнему играла насмешливая улыбка, и от этого все, что я говорил, казалось сущим бредом. Я помолчал, соображая, что мне еще сказать. Но тут молчание прервал он.
– Почему бы Эми снова не выйти замуж? Она сравнительно молода и достаточно привлекательна. Могу подтвердить, что и жена она отличная. Если захочет развестись, я согласен взять вину на себя.
Настал мой черед улыбаться. Как он ни хитрил, но конечную цель выдал. У него есть основания скрывать свой побег с женщиной, и потому он делает все, чтобы утаить ее местопребывание. Я ответил решительно:
– Ничто не заставит вашу жену дать вам развод. Это ее твердое решение. Так что вам лучше на это не рассчитывать.
Стрикленд взглянул на меня с неподдельным изумлением. Улыбка сошла с его лица, и на этот раз он заговорил серьезно.
– Поверьте, мне наплевать, друг мой. Что так, что этак – для меня никакой разницы.
Я рассмеялся.
– Да бросьте. Не считайте всех идиотами. Известно, что вы бежали с женщиной.
Стрикленд слегка вздрогнул, а потом разразился громким хохотом. Хохот был такой оглушительный и заразительный, что на нас стали оглядываться сидящие поблизости люди, а некоторые и сами засмеялись.