Лучший друг отца. Мой грязный секрет - стр. 31
– Об этом не может и речи идти. Никакой оплаты. И никаких условий. Я беру на себя ведение дел отеля. Ты можешь отсутствовать столько времени, сколько понадобится. Будь уверен, что твое детище в надежных руках.
Тусклый взгляд Глеба слегка потеплел.
– Я знал, что могу на тебя положиться, – признался сентиментально.
Друга стало по-настоящему жалко в этот момент. Конечно, я прекрасно осведомлен, что его отношения с супругой никогда не были образцово-показательными.
Глеб, когда был моложе, часто по бабам ходил. Все больше двадцатилеток предпочитал, молодился так что-ли? Да и Марина особой верностью никогда не отличалась. Натура у нее такая, ветреная, непостоянная.
Но они воспитали двух прекрасных детей, для которых всегда были образцовыми родителями. Так получилось, что двум людям пришлось совмещать две изнанки: идеальных родителей - представителей местного бомонда, и обычных людей, которые время от времени смотрят налево.
– Глеб, дети знают? – уточнил, думая в этот момент о нежной, хрупкой Софи. Каким ударом будет для девочки узнать о тяжелой болезни матери? Боюсь даже представить.
Друг отрицательно покачал головой, сокрушаясь:
– Мы решили не говорить, пока не проведем обследование в Германии и не узнаем окончательные прогнозы. Не хочется их расстраивать раньше времени. Пашка, он… Тяжело ему, конечно, придется. Но, переживет. А вот Софья… Ты ведь не знаешь, какой она у меня выросла. Нарадоваться не могу на эту золотую девочку. Учебу тянет с красным дипломом. Сама вызывалась практику проходить. Поначалу даже ко мне в отель идти не хотела, говорит, связями пользоваться зазорно. Это я уболтал.
– В отель... в смысле сюда?
– Сюда, да. Будет летом практику проходить. На той же должности, что и ты когда-то, – ухмыльнулся лирично. – Менеджером в отделе рекламы. Сейчас, на самом старте, этот отдел чуть-ли не самый важный винтик в системе, так что я настоял, чтобы дочь участие приняла.
– Ясно, – я сухо кивнул отворачиваясь. Пытался переварить информацию. Нет, конечно, от своих слов отказаться даже мысли не допускаю. Что бы Глеб не говорил, но я до конца жизни буду считать, что обязан ему. И эта услуга лишь малая часть, которой я могу отплатить. Но вот так, даже не ведая, я сам подписался под непосредственную близость и постоянные встречи с девушкой, которая для меня сейчас самый сладкий из запретных плодов.
– Так что, я рад, что ты согласился. Так я меньше за Софью буду переживать. С тобой она точно в надежных руках. Ты не подумай, хлопот с ней не будет. Ну, ты и сам убедишься, когда побольше с ней пообщаешься.
Где-то в районе солнечного сплетения неприятно засосало. Павлов мне безоговорочно доверят, а я абсолютно по-свински сегодня утром мастурбировал на его дочь.
Наверное, в этот момент я решаю, что даже мысли о Софи нужно выжечь из головы, чего бы мне это не стоило.
– Мы уезжаем на следующей неделе, – прекратив меланхолию, продолжал Глеб негромко, – но у Марины послезавтра юбилей, 45. Такая молодая еще… – задумчиво моргнул пару раз. – Мы решили, что не станем отменять торжество. Закатим ка праздник. Пусть болезнь увидит, что не сломала ее. Приглашаю. Сможешь?
Вопрос естественно риторический.
После всего, отказаться смог бы лишь напрочь лишенный эмпатии человек.