Ложная память - стр. 13

Охранник хмуро посмотрел на них, а потом демонстративно поднял руку и перевел взгляд на часы. Действительно, он дал Дасти десять минут на то, чтобы уговорить Скита спуститься.

– Извини, – сказал Скит устрашающе спокойным голосом.

– За что?

– За прыжки на работе.

– Ты мог бы оставить это занятие на свободное время, – согласился Дасти.

– Да, но мне хочется спрыгнуть, когда я счастлив, а не когда я несчастен, а на работе я чувствую себя самым счастливым.

– Что ж, я стараюсь делать так, чтобы работать было приятно.

Скит негромко рассмеялся и вытер рукавом сопливый нос.

Скит всегда был худощав, но прежде он был крепким и стройным, а теперь он был тощим, даже изможденным, но при этом казался каким-то чересчур мягким, как будто потерянный им вес приходился целиком на кости и мускулы. Он был к тому же очень бледен, хотя часто работал на солнце; призрачная бледность проглядывала сквозь его загар, который был сейчас скорее серым, чем коричневым. В дешевых тапочках из черного брезента на белой резиновой подошве, красных носках, белых штанах и драном бледно-желтом свитере с потертыми манжетами, которые свободно болтались вокруг его костистых запястий, он был похож на мальчика, потерявшегося ребенка, скитавшегося в пустыне без пищи и воды.

Скит снова вытер нос рукавом свитера и пояснил:

– Похоже, я простудился.

– А может быть, насморк – это просто побочный эффект.

Обычно глаза Скита были медно-карего цвета и сильно блестели, но сейчас они оказались настолько водянистыми, что часть цвета, казалось, вымылась из них, и взгляд стал тускло-желтоватым.

– Ты думаешь, что я подвел тебя, да?

– Нет.

– Именно так ты и думаешь. И думаешь правильно. Да я и не собираюсь спорить.

– Ты не можешь подвести, – заверил его Дасти.

– Но я все же это сделал. Мы оба знали, что так и будет.

– Ты можешь подвести только себя.

– Расслабься, братец. – Скит, успокаивая, ласково пожал колено Дасти и улыбнулся. – Я не собираюсь упрекать тебя в том, что ты слишком много ожидал от меня, и не собираюсь рвать на себе волосы из-за того, что все испортил. Я уже прошел все это.

На сорок футов ниже из дома вышел Мазервелл. Он легко нес огромный матрас от двуспальной кровати.

Отбывшие в отпуск владельцы дома оставили Дасти ключи, так как несколько внутренних стен в проходных помещениях тоже нуждались в окраске. Эта часть работы уже была закончена.

Мазервелл бросил матрас на расстеленный брезент, поглядел на Дасти и Скита и вернулся в дом.

Даже с высоты в сорок футов Дасти мог ясно разглядеть, что охранник не одобрил набег на дом, который совершил Мазервелл, чтобы устроить посадочную площадку для сидевших на крыше.

– Что ты принимал? – спросил он.

Скит пожал плечами и, вскинув лицо к кружащимся воронам, уставился на них с такой глупой улыбкой и с таким умилением, что можно было принять его за одного из тех любителей природы, которые начинают день со стакана сока, собственноручно выжатого из пары свежих апельсинов, горячей булки из отрубей без сахара, омлета из соевого протеина и девятимильной пробежки.

– Ты наверняка помнишь, что принимал, – настаивал Дасти.

– Коктейль, – ответил Скит, – пилюли и порошки.

– Возбуждающие или успокоительные?

– Наверно, и те, и другие. И много. Но я чувствую себя совсем неплохо. – Он отвел взгляд от птиц и положил правую руку на плечо Дасти. – Я больше не чувствую себя дерьмом. Я пребываю в мире, Дасти.