Ловушка геркулан. Не жди пощады от чужого разума - стр. 19
Повторно мигнул сигнал – время смены вахты миновало двадцать минут назад, Аркадий запаздывал. Брайта это не удивляло – беларус был отличным парнем, но не собранным и не дисциплинированным. Даже военное положение и боевая обстановка не могли исправить его характер, Казаков это понимал, мучился от этого, бился сам с собой, стараясь выработать в себе большую ответственность, но ничего сделать не мог. Он мало годился для астронавтики, особенно для вооруженной, больше подходил для неспешной работы в исследовательских центрах, однако выбирать не приходилось – людей итак было мало, каждый человек ценился на золото, а Казаков считался одним из лучших механиков Марса.
Брайт вздохнул, включил пульт внутренней связи и сказал:
– Внимание – Казакову! Явитесь на вахту – ваша смена! Повторяю: явитесь на вахту! Я жду!
Обычно задерживающийся где-то астронавт предупреждает об этом или сразу же отвечает на команду. Между тем, Аркадий не только не ответил, но и отключился вообще. То есть он мог даже не услышать голос командира. Это было уже грубейшим нарушением Устава. Чертыхнувшись, Нил включил мониторы внутреннего слежения, которые еще функционировали в большинстве мест корабля, и отыскал бортмеханика. Он находился в шестом отсеке, бегая между переборками и стуча по броне какой-то арматурой – искры так и разлетались от ударов. Он тоже был в скафандре, правда, обычном. Со стороны казалось, что астронавт сошел с ума, выбивая дикий ритм и исполняя какой-то танец. «Ох, боже, неужели Аркадий тронулся умом?» – испугался Брайт. Еще не доставало этого! Среди экипажа – человек с расстроенной психикой, и это в тот момент, когда решается судьба «Астры» и всего полета!
«Может, Родригес выслать к нему, чтобы она его успокоила и накачала антидипрессантами или иными медикаментами?» – мелькнула мысль у командира. И тут он заметил, как Аркадий прекратил пляску с арматурой и включил переговорное устройство.
– Простите, командир, оказывается я в суматохе не включил радио, – произнес беларус, тяжело дыша. – Эти места разгермитизированы, и поэтому пришлось надевать в спешке скафандр, не проверив работу его систем.
– В чем дело, Аркадий, почему вы прыгаете по отсеку как белка в клетке? – с недоумением спросил командир. – К чему бить железякой по стенам? Нужно заниматься ремонтными работами, сваривать пробоины на корпусе… И потом, пришла ваша вахта в кабине управления. Вы опаздываете!
Но у бортмеханика было иное мнение:
– Извините, господин Брайт, но лучше мне остаться здесь…
– Это почему?
– Потому что я не могу понять то, что я вижу! И вы сами не поверите тому, что я вам скажу! Эти камни, эти метеориты… они живые! Какая-то фантастика!..
– Чего-чего? – не понял Брайт.
– Я говорю вам: они живые! Они жрут металл! Они сожрали полотсека!
«Точно, рехнулся наш бортмеханик», – решил командир.
Видимо, затянувшаяся пауза навела Аркадия на мысль, что командир исчитает его ненормальным, и поэтому заявил:
– Со мной все в порядке! Я не сумасшедший! Смотрите сами! Направьте мониторы вон туда! – и он показал на огромные выросты на стене и большие дыры. – И тогда сами решите, галлюционации у нас у обоих, или все же это реальность!
Новозеландец не стал спорить и увеличил изображение. И был вынужден признать правоту Казакова: камни, присосавшиеся к стенам, потолку и полу, разъедали металл, оставляя после себя бреши. Казалось, что это гусеницы едят листву, но только в отличие от насекомых метеориты делали это быстро, и в такой же пропорции они увеличивались в размерах, сколько поглощали броню.