Ловушка для ловеласа - стр. 45
– Лен, а тебе было больно, когда ты узнала про Вика? – кретин! Ну конечно же, ей было больно!
– Честно? – вздохнула Капитошка. – Скорее обидно. Мы были совместимы и в быту, и в сексе. Два карьериста. На многое закрывали глаза. Но, оглядываясь назад, я понимаю, что это была не любовь.
– А как понять, что это любовь?
– У, брат, – фыркнула соседка. – Ты и без меня все понял.
Дудки! Нельзя любить чужую жену. Нельзя любить ту, которая не дождалась. Нельзя…
– Может, чаю? – врывается в мои думы несмелый голос Стрельцовой. – И, думаю, нам пора бы уже поговорить.
Точно. Здесь и спорить не стану. Тем более, очень хочется, наконец, содрать с Птички нелепое пальто и дурацкий платок. Интересно, а как она сейчас одета? Твою ж мать!
– Давай в кафе прогуляемся? – спешно предлагаю, осознавая, что готов наброситься и растерзать Наташу.
Но с ней так нельзя. Тем более, что она – чужая жена.
– Тогда давай в другой раз? – с надеждой в голосе спрашивает Стрельцова. – Я неподходяще одета, да и на ногах стою с трудом…
Очевидно, с ней бесполезно спорить. Я не согласен, но киваю, едва сдерживая себя, чтобы силком не потянуть к себе домой.
– Ты ведь все равно не отстанешь? – едва заметно улыбнувшись, насмешливо бросает скорее утверждение, нежели вопрос.
Фыркаю в ответ. Как будто, Стрельцова, ты не знаешь, что до сих пор – моя молния.
– Уверена, что пожалею, да и угостить тебя нечем, но… – произносит так же, как на мое восемнадцатилетние, тогда. – Пойдем уже ко мне, а то холодно.
“Откажись, дурень!” – настойчиво зудит внутренний голос. – “Потом снова страдать будешь!”
Да знаю я… Но хочу, чтобы и она страдала! Да и Ленка у меня есть, и трехлитровик от Владленовны, если что.
– Врушка! У тебя шоколадки есть, – хмыкаю, протягивая Наташе руку. – Да и под чай лучшая закусь – разговоры.
– А ты не изменился, – улыбается Стрельцова. – Все тот же балабол.
“Зато ты очень изменилась”, – продолжает бубнить внутренний голос. – “Моя Птичка бы не предала”.
Хоть и прошло с момента последней встречи достаточно много времени, однако, мне кажется, что я по-прежнему читаю Наташу на раз.
Немного изменившаяся со временем, но все еще хрупкая фигура; вместо длинных непослушных волос, которые так и норовили выбиться из косы – каре с челкой; да и глаза, словно, стали светлее, но она все та же. Даже годы замужества не изменили в ней то, что до сих пор хранилось в моей памяти.
Вот сейчас идет, чуть ссутулившись. Готов поспорить, что корит себя за столь опрометчивое решение пригласить меня, дурой обзывает.
– У меня только зеленый чай, в пакетиках, – с напускным безразличием уведомляет Стрельцова, пока мы движемся по коридорам общежития.
Нарочито медленно, словно бы где-то в глубине души надеется, что я передумаю. Наверняка знает ответ, но её мысли роем жужжат вокруг.
– Да хоть просто водички в ладошки плесни – выпью, – фыркаю, глядя на алеющие щеки красавицы. Да, я считаю ее красавицей несмотря ни на что. – Из твоих рук – хоть яд приму.
Я не лукавлю, это тоже правда. Все-таки Капитошка права. Сколько бы я ни пытался себя убедить в отсутствии чувств к Наташе, все равно люблю эту стерву. Наверное, её поступкам подошло бы иное название, но я не могу, даже в мыслях, мать вашу, оскорбить блондинку. И хочу одну ее до боли в яйцах.