Ловушка для ловеласа - стр. 36
– Ты о чем? – потупив взгляд, спросил.
– Я… эм… ты… – Птичка определенно смущалась, пытаясь выразить мысль корректно. Даже интересно, как преподнесет будущий медик. – Твоя эта, естественная реакция, – нашлась-таки, Наташа.
Прижав Птичку к паху, показывая, как сильно ее хочу, шепнул на ушко:
– Моя такая реакция только на тебя. И уже давно.
Мне не надо было даже смотреть на мою зазнобу, чтобы почувствовать, как стремительно она покраснела. Казалось, даже блондинистые волосы обрели пунцовый отлив.
– Беги в класс, а я приду через минутку, – слегка шлепнув по попе, направил Птичку в сторону нашего кабинета.
И… Наташа стыдливо сбежала, а я заржал над ситуацией.
– Андрюша, а ты чего здесь? – нарисовалась рядом Вика. – Тебя математика так заводит? – фыркнула девушка, рассматривая мое тело.
– Уж не ты, Стужева, – хмыкнул в ответ. – Смотри, как твое появление пагубно повлияло на мою эрекцию.
Хоть мои одноклассницы (в большинстве своем) были девушками, открытыми для общения, но даже таких смущать доставляло удовольствие. Хотя, сейчас я, скорее, обидел.
– Извини, – примирительно улыбнулся Стужевой. – Вика, ты же знаешь меня с первого класса. Дурак я.
– Она того стоит? – не в бровь, а в глаз прозвучал вопрос.
И я все еще не знал ответ, хотя, с моей стороны все очевидно.
Хотелось бы мне того или нет, но час Х наступил. Я не мог “пройти мимо”, когда заметил косяк в экзаменационной работе. Злобные, скучковавшиеся тетки сделали вид, что не видели, как я правил работу своей соседки.
Единственное, за что переживала Птичка, так это за мою оценку.
– Андрей, спасибо тебе, конечно, но что теперь будет с тобой? – не унималась Наташа, когда я провожал ее домой.
– Свобода существует лишь для кого-то, кто куда-то стремится, – процитировал фразу из одного произведения.
– Я почти уверена, что это Экзюпери, – улыбнулась Птичка.
– “Военный летчик”, – кивнул любимой. Девушка и не должна знать такие произведения и не потому, что я немного сексист.
Честно говоря, я бы поддержал идею женской школы, если бы из курса для девочек убрали военную тематику. Девочки должны оставаться нежными, милыми, немного наивными, потому что рождены для любви, для того, чтобы ради них сворачивали горы…
– И к чему же ты стремишься? – прервала мои размышления Птичка.
– Для начала – пригласить тебя на выпускной, – серьезно проговорил, останавливаясь.
Наташа, рука которой покоилась в моей ладони, тоже замерла. Меня напрягала повисшая между нами тишина. Притянув девушку в свои объятия, заглянул в хитрющие глаза.
– Ииии? – протяжно спросила Птичка. Я вопросительно приподнял бровь. – Приглашать-то будешь? – как для дебила, расшифровала Наташа.
– Ты пойдешь со мной на выпускной? – быстро пробормотал, взволнованно глядя куда угодно, только не в глаза.
С каких пор я начал так переживать? Наверное, на какое-то мгновение мне почудилось, что я получу отказ.
– Что? – улыбнувшись переспросила Ната. – Я иногда не понимаю, что ты там бубнишь себе под нос…
На секунду я даже слегка взбесился, но этого хватило, чтобы осознать, куда направить лишнюю энергию.
Жадно набросился на нежные губки Птички. Она мне отвечала с таким же пылом, принимаясь своим хрупким телом. Если в школе наш поцелуй был скорее отчаянным, диким, то сейчас мы просто горели в пламени страсти.