Ловец Мечей - стр. 80

– Не хочешь к ним присоединиться? – спросила она.

Металлические нити в парчовом фраке принца блестели в лучах закатного солнца.

– С другой стороны, я тебя прекрасно понимаю. Они спорят на то, кто дальше бросит мясной пирог.

– А ты полагала, что наши развлечения теперь носят более интеллектуальный характер? – усмехнулся Кел. – Понимаю, прошло почти десять лет с тех пор, как ты в последний раз удостаивала нас своим посещением.

– Восемь.

Антонетта смотрела на город. В свете заходящего солнца ее светлые волосы казались розовыми.

– Почему же ты пришла сегодня? – спросил Кел. Интересно, подумал он, спрашивал ли ее кто-нибудь об этом. – Это Шарлон тебя пригласил?

– Ну, он считает, что да. А это главное.

Раздался крик. Кел обернулся и увидел, что Шарлон торжествующе размахивает руками, вероятно, после удачного броска. Фальконет прямо из бутылки пил алый рабарбаро, ликер из шэньчжоуского ревеня. Кел считал, что этот напиток похож скорее на сироп от кашля. Конор стоял поодаль, наблюдая за друзьями с непроницаемым выражением лица.

– Я беспокоилась насчет состояния Конора, – сказала Антонетта. – После вчерашней ночи.

Кел облокотился о каменный парапет.

– Забудь об этом. Он выпил лишнего, вот и все.

Антонетта подняла голову.

– Я слышала, что он намерен заключить брак. Может быть, его печалит необходимость жениться на иноземной принцессе.

«Значит, вот в чем дело». Кел разозлился, хотя понимал, что сердиться на нее бессмысленно. Он сказал себе, что Антонетта, наверное, очень плохо знает Конора, несмотря на чувства к нему. Принц время от времени испытывал гнев, ярость, раздражение, ревность, разочарование, но никогда не печалился. Это слово было незнакомо Конору.

– Мне так не кажется, – заметил Кел. – Он не хочет жениться, и я сомневаюсь в том, что Дом Аврелианов способен его заставить.

– Потому что он принц? – усмехнулась Антонетта. – Должна тебя разочаровать. Любого человека можно заставить сделать то, чего он не хочет делать. Нужно просто найти его слабое место.

Кел собрался спросить, что она имеет в виду, но в этот момент ее окликнул Шарлон. Антонетта спрыгнула с парапета и, не оглядываясь, направилась прочь.

Фальконет протянул ей пирог. Она взяла его, улыбаясь фальшивой улыбкой, напомнившей Келу раскрашенные маски, которые горожане носили каждый год на день Солнцестояния.

Он слишком хорошо помнил те времена, когда они с Антонеттой были друзьями, вместе лазали по деревьям и охотились на воображаемых драконов. Когда ему было пятнадцать лет, он подарил ей кольцо – не настоящее, конечно, сплетенное из травинок, – и, изображая благородного разбойника, попросил ее стать его королевой. Он тогда удивился, заметив, как сильно она покраснела, а потом Конор долго дразнил его. «Шарлон будет в ярости, – смеялся Конор. – Он сам поглядывает на нее как-то странно, но ей всегда нравился именно ты».

Кел не спал в ту ночь, думая об Антонетте. О том, понравилось ли ей кольцо. Будет ли она теперь смотреть на него иначе, чем на Конора или Джосса. И решил внимательно наблюдать за ней при следующей встрече. Возможно, думал Кел, ему удастся прочесть ее мысли; она никогда не пыталась скрывать свои чувства и настроения.

Но этому не суждено было случиться. Вместо Антонетты ему пришлось говорить с ее матерью. До того дня она практически не замечала Кела, но после парадного обеда леди Аллейн отвела его в сторону и без долгих предисловий велела ему держаться подальше от ее дочери. Она понимает, что они еще очень молоды, говорила леди, но именно с этого и начинаются неприятности – с того, что мальчишки задумываются о той, кто им не пара. Возможно, в Мараканде он считался аристократом, но здесь у него нет ничего – ни земель, ни денег, ни имени, а Антонетта рождена для того, чтобы занимать высокое положение в обществе.