Ловцы книг. Замечательный предел - стр. 52
– Спрашивай, – улыбнулся Анн Хари. – И давай тогда рядом садись. Так и не понял, что именно ты излучаешь, но рядом с тобой сидеть – зашибись.
– Так, может быть, просто радость? Четвёртую, – предположил крылатый лис. – Раз наш мир называется Четвёртой Радости, логично, если мы из неё состоим. Но учти, это только гипотеза, точно сказать не могу. Природу нашей реальности исследуют и объясняют философы. А я изучать философию пока не хочу.
– Я в своё время тоже отказался от философии, – признался Анн Хари. – Взял только самый необходимый минимум, чтобы было о чём подраться с друзьями в конце вечеринки. Решил, что с ума и так слишком просто сойти.
От такого единодушия они обнялись, как заново обретшие друг друга после долгой разлуки близнецы. Наверное, – подумал Анн Хари, – в романах из Сомбайи, за которыми сейчас собирается экспедиция, подобных душещипательных сцен – пруд пруди.
– ШиКоНах говорил, ты недавно вспомнил свою прошлую жизнь, – наконец сказал Нхэрка. – Это, наверное, страшная тайна, но он привык, что мне всё можно рассказывать. Ты на него, пожалуйста, не сердись.
– Да не то чтобы именно тайна, – неохотно ответил Анн Хари. – Просто мне об этом тяжело говорить.
– Так и не надо! – воскликнул Нхэрка. – Только скажи, что ты для этого сделал. Ну, чтобы побыстрее всё вспомнить. Вдруг у меня тоже получится. Я очень хочу!
– Бухал две декады без перерыва, – ухмыльнулся Анн Хари. – И без закуски. Под конец кое-что интересное стало грезиться в пьяном бреду.
– Ой, нет! – пригорюнился Нхэрка. – Твой способ мне не подходит. Я это ваше вино однажды понюхал, шерсть встала дыбом! Повторять не хочу.
– Дело, я думаю, не в вине. А в том, что я в прошлой жизни был горьким пьяницей. А в этой – нет. И вернувшись в обычное тогдашнее состояние, я вспомнил всё остальное, что к нему прилагалось. Такой механизм. Ты-то пьяницей не был, вино тебе не поможет. Зато нам известно, что ты был Ловцом. Может, книги?..
– ШиКоНах тоже так подумал. И собрал для меня все книги, которые в своё время принёс в издательства человек, которым я был. Смешно получилось. Книги я вспомнил. А всё остальное – нет. Даже не понял, почему эти книги мне нравились. Какие-то они унылые. Все герои хотят быть хорошими, у них не получается, их за это наказывают другие люди или сама судьба. Разве что про слепую девчонку из Вечного Королевства более-менее ничего.
– «История Нинни»? – обрадовался Анн Хари. – Так её принёс ты? Вот спасибо! Я в детстве до дыр её зачитал.
– Да, в детстве такое, наверное, интересно, – согласился Нхэрка. – Дети любят всё необычное, а слепых не встретишь ни здесь, ни у нас. Но остальные книжки – ужас кромешный. Так не бывает! Ну, я надеюсь, что не бывает. Не могут люди жить, рассуждать и чувствовать так!
– Я не спец по ТХ-17. Но насколько я помню, писатели там в основном реалисты. То есть в их книгах вполне правдиво описана повседневная жизнь.
– Жуть! – почти восхищённо выдохнул Нхэрка. – Невозможно вообразить! А тот человек, которым я был, сам выбрал цивилизацию ТХ-17. По доброй воле! Я же правильно понимаю?
– Конечно. Иначе и не бывает. Поди Ловца принуди.
– Ну вот. Значит, он – я! – эти книги любил. Я был, получается, странный.
– Да все мы странные. Я имею в виду, Ловцы. Ты, говорят, был отличный. Удачливый, знаменитый Ловец. Я-то тебя не застал, слишком поздно родился. Но рассказов наслушался. Особенно когда был студентом. Тебя до сих пор вспоминают преподаватели, когда хотят привести пример торжества воли Ловца. Никого не интересовали книги цивилизации ТХ-17, пока ими не занялся ты. Всем старшекурсникам ради расширения кругозора устраивают практику в малоизвестных реальностях, и тебя послали туда. Ты сразу проникся сочувствием к тамошним людям и захотел, чтобы все остальные тоже срочно прониклись. Начал с нуля, с полного отсутствия спроса и интереса, но буквально за пару десятилетий так раскрутил романы ТХ-17, что они не выходили из моды полвека, или что-то вроде того; собственно, их до сих пор не забыли. Переиздают иногда.