Ливень в графстве Регенплатц - стр. 66
– У меня совершенно нет желания с тобой говорить. Просто напоминаю тебе, что ты – дочь ландграфа, и должна вести себя достойно.
Что? Этот тихоня смеет позорить её! Да ещё и перед Зигмундом! Теперь Маргарет разозлилась.
– Я прошу вас не ссориться, – воззвал молодой учитель.
Но его слова улетели в пустоту. Маргарет положила грифель и с гордой осанкой не спеша направилась к Берхарду.
– Ну-ка, умник, покажи-ка свои каракули, – и заранее скривив презрительную ухмылку, девушка заглянула в рисунок брата. – Ну и убожество!
Задание Берхарда учитель усложнил – розу необходимо было нарисовать не в вазе, а в женской руке. Не имея перед собой образца, юноша решил нарисовать руку сестры. Её кисть была на загляденье изящна, пальцы тонкие, кожа нежно-розовая – лучшего образца не найти. Берхард со всем старанием в точности перенёс эту красоту на свой эскиз.
Зигмунд так же поспешил к мольберту ученика и взглянул на рисунок. Увиденное его восхитило.
– Вы зря ругаете брата, – сказал он. – Рисунок великолепен. И мне кажется, я уже где-то видел эту ручку. Ну, да. Это же ваша рука, госпожа Маргарет.
– Что?! – возмутилась девушка. – Ты посмел уродовать мою руку?!
Маргарет сорвала с мольберта пергамент и принялась рьяно рвать его на мелкие кусочки. Зигмунд оторопел, он никак не ожидал такой агрессии. Берхард же даже бровью не повёл. Казалось, он привык к подобным выходкам сестры. Мальчик лишь отошёл в сторону и спокойно произнёс:
– Думаю, такая сумасшедшая особа не сможет пленить ваше сердце, гер Зигмунд.
Глаза Маргарет яростно сверкнули.
– Ты ещё пожалеешь, ох как пожалеешь! – пыхтя от негодования, процедила девушка сквозь зубы. – Я немедленно расскажу маме, как ты издеваешься надо мной! Она… Она запрёт тебя в башне! Она прикажет высечь тебя! Высечь!
– Беги скорее, – всё так же бесцветно отозвался Берхард, – иначе она не успеет сделать это до ужина.
В зелёных глазах Маргарет блеснула первая слеза обиды. Сжав губы, девушка быстро покинула комнату. И напрасно Зигмунд призывал её остаться, она не слышала его, полностью отдавшись своим эмоциям.
– Теперь вы видите, Зигмунд, какой фурией она бывает, – сказал Берхард. – Бес с лицом ангела.
– В вас говорит обида, – возразил Зигмунд.
– Во мне говорит человек, не желающий видеть ваше разочарование.
И всё же Зигмунд никак не мог согласиться с тем, что прекрасная Маргарет могла быть злой и агрессивной всегда и со всеми. Нет, она так ведёт себя только с братом. Между Маргарет и Берхардом непробиваемая стена неприязни и непонимания, ссоры бесконечные. Если бы они могли помириться, то более подобные сцены не повторялись бы.
– А что, ваша матушка действительно бьёт вас розгами? – озабоченно поинтересовался Зигмунд.
– Нет, что вы, – улыбнувшись, ответил Берхард. – Только пугает. А вот в тёмном чулане запирала на несколько дней и не раз. Но пока отец в замке, она и на это не решается.
– За что же она с вами столь сурова?
– Да за что угодно. Если матушке захочется наказать меня, она найдёт причину.
– Зря я при Маргарет признал в вашем рисунке её руку. Но я не думал, что это приведёт к такому серьёзному раздору между вами.
– Не переживайте, Зигмунд. Маргарет поругалась бы со мной в любом случае. Она это делает ежедневно.
– Зачем?
– Откуда же мне знать? – равнодушно пожал плечами Берхард. – Спросите у неё.