Ливень в графстве Регенплатц - стр. 33
– Это цепочка Эльзы, – произнёс Генрих, поворачивая в пальцах кулон.
– Да. И гер Штаузенг сказал, что сей кулон был её любимым украшением, – добавила Хармина.
– Эльза сказала тогда, что оно может стать реликвией моей фамилии.
– Вот и стало.
– Да, действительно.
Берхард, широко раскрыв глаза, заворожено смотрел на лёгкий блеск жемчужины, лежавшей на отцовской ладони, потом протянул к ней свою ручку и потрогал пальчиками. Однако он, видимо, вспомнил, что место этой вещицы вовсе не в чужой руке, так как схватил кулон и спрятал его у себя за пазухой.
– Да, малыш, это твоя вещь, – признал Генрих, погладив сына по чёрным кудряшкам на голове. – Никто у тебя её не отберёт. Ахим правильно сделал, что надел Берхарду кулон.
– Очень правильно, – согласилась Хармина. – Так душа матери будет ближе к сыну.
– Пусть носит эту жемчужную «капельку», не снимая.
– Гер Штаузенг пожелал того же.
Спрятав кулон, малыш Берхард снова захотел попрыгать на отцовских коленях, о чём сообщил звонким возгласом и энергично потянул папу за рукав, пытаясь при этом подняться на ножки. Отец устало вздохнул, но всё же весело улыбнулся игривому сыну и позволил ему продолжить прерванную забаву.
– Вы так и не надумали составить гороскоп Берхарда, ландграф? – поинтересовался Клос Кроненберг, отойдя от камина и присев на стул рядом с собеседниками.
– Нет. Я не меняю своих решений и принципов, – дал твёрдый ответ Генрих. – А ты составил для Кларка?
– Составил.
– И как? Судьба Кларка нарисовалась хорошей? Надеюсь, никаких ужасных потрясений для него не уготовлено?
– В судьбе моего сына будет и хорошее, и плохое, но ничего глобального: ни больших побед, ни больших поражений.
– Это тоже неплохо. Значит, жизнь Кларка протечёт гладко и спокойно. Главное, чтоб он вырос сильным, здоровым и смог продолжить твой род.
– Да уж, вы правы, ландграф, – поддержала Хармина. – Для счастья нужно немного: мир в семье, здоровье родных, благополучие детей.
– Кстати о благополучии. Угомонись, Берхард, отдохни немного. – Генрих усадил сына на свои колени, и на этот раз, видимо, тоже устав прыгать, малыш сразу послушался папу. – Клос, Хармина, вы очень помогли мне в последний год, много сделали для меня и моего сынишки, и я хочу вас отблагодарить. Клос Кроненберг, я освобождаю тебя от ренты, которую ты мне исправно платишь. Указ об этом уже готов и мною подписан. Владей этими угодьями свободно, заводи свои порядки, и сын твой пусть так же будет свободен от обязательств перед Регенплатцем.
– О, ландграф…
Клос был обескуражен столь неожиданным и радостным известием. Он нерешительно поднялся со стула и сбивчиво проговорил:
– Я… Я безмерно благодарен вам. Но… Но вы должны знать, что моя помощь вам, моя служба вам бескорыстны…
– Я это знаю, – дружески улыбнулся Генрих. – Потому и благодарю тебя за верность, за искренность, и жене твоей милой Хармине за доброту отплачу щедро.
– Не нужно больше ничего, ландграф, – скромно ответила молодая женщина. – Вы и так сделали нам слишком щедрый подарок.
– Нужно, Хармина, – заверил Генрих. – Вы как никто достойны привилегий. Я скоро поеду к королю и обязательно расскажу ему об отважном и благородном роде Кроненбергов. Хочу, чтоб ему наконец присвоили дворянский титул.
– О, ландграф, это…
– Но хватит об этом, друзья мои, – прервал Хармину Генрих. – Поговорим о другом. У меня есть к вам одна большая просьба.