Лишнее золото. Без права на выбор - стр. 35
– Это правильно, – согласилась Федорова. – Лучше узнать заранее, кто и на что способен.
Неожиданно к этому разговору подключилась Елена:
– Мистер Нардин, а что будет с теми, кто не усвоит эту премудрость?
– Как понимаю, мадам Куликова, под этим определением вы имеете в виду стрельбу по банкам? – уточнил я. – Думаю, что таким людям лучше остаться на базе Ордена. Работа всегда найдется.
– Позвольте спросить, – она близоруко прищурилась, – а чем тогда займутся сотрудники безопасности, если все участники экспедиции смогут защитить себя сами? Надо понимать, будут нести нелегкую службу? Ту самую, которая «и опасна, и трудна, и на первый взгляд как будто не видна»?
– Простите, не понял?
– Ах да… Извините. Откуда вам знать эти фильмы. Я просто скромно поинтересовалась, чем будут заниматься такие серьезные и, без всякого сомнения, бравые молодые люди? Уничтожать запасы продовольствия?
– Обеспечивать безопасность экспедиции. В целом.
– Ну да, конечно… Чем же еще вам заниматься, как не обеспечивать безопасность «в целом». Больше вопросов у меня нет. Вы уж извините мою назойливость. Хотелось выяснить заранее, на что рассчитывать. Теперь понимаю – только на себя.
– Это правильно, – согласился я, – а еще можно уповать на милосердие местных мизераблей. Знаете, в непротивлении злу есть что-то эдакое… Глупое, но есть.
– Милосердие продуктивнее, чем истребление.
Нет, мы не поругались. Просто в течение следующих пяти минут несколькими фразами определили наше отношение друг к другу. И взаимной симпатии там не было. Да и быть не могло. Интересно, она всегда такая резкая? Хотя какая мне разница? Нет, врешь, Поль Нардин, ей удалось тебя разозлить… К черту все. Я проводил женщин к столу и благополучно откланялся.
– Ну что, Медведь, получил по ушам? – спросил Карим. Он сидел с серьезным видом и старательно разглядывал наших гостей. Ничего не скажешь, прелюбопытнейшее занятие. В сумерках.
– Я?!
– Нет, черт побери – я! Даже в темноте было видно, что вы ругаетесь.
– Мы не ругались. Просто выяснили, кто есть кто. Чертова кукла… – бросил я.
– И тебя заклеймили как зверя и душегуба, – подвел итог Шайя. Он не спеша закурил и усмехнулся. – Не переживай! Главное – не попадайся ей на операционный стол. Она тебя зарежет. Со всем своим милосердием.
– Ну что, парни, – когда вечеринка начала стихать, Джек подошел к нам и похлопал по плечам. Он был пьян, но на ногах держался уверенно, – все скучаете?
– Наоборот, – ответил Карим, – наслаждаемся наступившей тишиной. Разве плохо?
– Это здо́рово. – Чамберс опустился на стул и обвел нас хмельным взглядом. – Шли бы вы, потанцевали, что ли… А то гости наших дам развлекают, пока собственные кадры сидят за столом и изображают эту… как ее…
– Бурную деятельность охраны. Уничтожаем запасы продовольствия, сэр!
– Вот! – Джек поднял палец. – Именно! Поль, ты, как всегда, прав! А надо веселиться! Жить надо… Кто знает, сколько нам отмерено… Да и женщины скучают.
– Что-то не тянет, – коротко отрезал я.
– Это еще почему? – спросил Чамберс и удивленно уставился на меня.
– Не хочу выслушивать христианские нравоучения. – Карим сделал большие глаза, но я не заметил и закончил свою мысль: – Людям, которые их исповедуют, в реальном мире делать нечего!
– Солдафон! – В этот момент мимо нашей компании прошла Елена и вместе с этим резким словом бросила в мою сторону злой взгляд.