Лиллехейм. Кровь семьи - стр. 20
– После уроков, – проскрежетал Нюгор. Смотрел он только на Йели. – У полосы.
– Ага, сегодня мы тебя немножечко побьем, – поддакнул Спагетти Элиас.
Хокон громогласно рыгнул, и вся троица заржала.
– Один против трех? – удивился Йели. – Вы бы хоть бинтов захватили, потому что на ваши побитые рожи никаких подорожников не хватит.
Школа имела свои места для драк. На разборки юных джентльменов приглашали довольно просто. «У лючка». «У теплицы». «У вертушки». И все сразу понимали, что «у лючка» – это старая бойлерная, а «у вертушки» – это сломанный уличный турникет. «У полосы» же означало, что комбатанты встретятся за стадионом.
Янника сурово зыркнула на Нюгора:
– Я буду с Йели. Два на три.
Нюгор переменился в лице. Йели расхохотался.
– Выкусил, Нюг? Моя сестра мигом из тебя всю вонь выдавит, как из тюбика.
Алва предпочла обойтись без лишних слов. Она ударила кулаком Нюгора в грудь. Ударила как настоящий мальчишка. Пусть Алва и походила на Сиф больше остальных, но и от Вигго она получила немало. Вызов принят и брошен – именно об этом сообщил ее кулак.
– Три на три, Нюг, – спокойно сказал Йели. – Ну что, сами справитесь или отцов позовете?
– Сами. Уж с такими-то разберемся сами, – промолвил Нюгор.
Всё еще потирая место удара, он поманил за собой дружков. Вскоре они, злопамятные и распаленные, растворились в толпе учеников.
Дагги с восторгом следил за происходящим.
– Я с вами, тройняшки!
Йели осадил его:
– Ну ты чего, Дагги? Считать, что ли, не умеешь? Три на три. Остались только билеты в зрительский ряд.
Дагги приуныл. Но еще больше он приуныл, когда Янника принюхалась, покраснела и бросилась вверх по лестнице, пробивая себе дорогу локтями.
– Ну что за дела? Он ведь просто человек! Даже на языке липко!
Йели обнял приятеля. Дагги давно сох по Яннике, как подсолнух без солнца, но сама она избрала другой объект для обожания.
– Наш отец, вообще-то, тоже когда-то был просто человеком.
– Ты ошибаешься, Йели, – возразила Алва. – Он был не просто человеком. Он был нами.
Йели и Дагги приоткрыли рты от удивления. Алва вздохнула.
– Он был подростком – глупым и ни черта не понимающим.
Это они поняли. На их лицах воссияло что-то вроде гордости.
4.
Вигго ехал по западному шоссе.
Позади остался бар с липкими полами и такой же липкой стойкой. Именно там три недалеких человека решили, что могут толкать всё что угодно. И где угодно. Только вот путь местных дельцов начался и закончился с распродажи собственных костей.
Размышляя над этим, Вигго ощущал, как внутри сражаются волк и человек.
Волк утверждал, что всё хорошо. Что стая не оставила ничего лишнего. И в качестве основного аргумента волк приводил чистые и спокойные ароматы ручья, пусть и сбрызнутые кровью. Пахло там, чем и положено, – местом преступления, лишенным какой-либо полезной информации.
«А как же тело краснодеревщика? – возражал человек. – Если так подумать, то очень даже похоже, что стая оставила кое-что».
«Люди не настолько хорошие следопыты. А выслеживать огромных волков, в которых превращаются горожане, их никто не учил».
«А если появится тот, кто их научит?»
Это взволновало Вигго. В лесах появился кто-то еще. И этот кто-то знал, чем занималась стая. И не просто знал, а поймал одного из них за шкирку и бросил прямо на остатки кровавого пиршества. Столик с пиршеством неизвестный, к слову, тоже не поленился передвинуть.