Лиллехейм. Кровь семьи - стр. 19
– Но я не могу одновременно молчать и спрашивать! Как это вообще возможно?
Директор с виноватой улыбкой воззрился на нового учителя.
– Идите, я разберусь, – сказал узколицый.
– Уверены?
– А вы считаете: сомневаться в навыках коллеги перед всем классом – это хорошее начало?
На скулах директора Нансена заиграли белые пятна. Он нервно рассмеялся и вышмыгнул за дверь. Такого поворота никто не ожидал.
– Итак, попробуем сначала. Меня зовут Халлстеин Орм, но вы можете звать меня Хати.
– Совсем как Хатико! – ввернул кто-то от окна, и класс заржал.
– Совсем как Хатико, – согласился Хати, разминая шею, – если вы хотите получить в моем лице ненавистника. А ненависть имеет привычку копиться и проливаться в самый неподходящий момент, согласны?
Никто не засмеялся. Учебники вдруг показались необычайно интересными.
Алва не сводила глаз с нового учителя. Его узкое лицо не давало ей покоя. А когда Хати уселся и надел очки, Алва поняла причину своих страхов.
Новый учитель напоминал сказочного волка. Только этот волчара переоделся не бабушкой, чтобы слопать девочку с пирожками, а учителем. Да такой мог обманом сожрать целый класс! Беспокоило это Алву и по другой причине. Волки Альты меняли тела. В основном это происходило в полнолуние, но оборотень мог воззвать к звериной сути и в любое другое время, когда царила тьма.
«А этот Хати словно намеренно оставил часть волчьей морды, – заключила Алва. – Как напоминание… Но он не волк!»
Она посмотрела на брата с сестрой. Те внимательно разглядывали нового учителя, прислушиваясь к каким-то своим мрачным мыслям.
– Поговорим немного о германо-скандинавской мифологии. – Хати сцепил пальцы и оглядел класс поверх очков. – Йели Миккельсен, оторвись от стула, побеседуем.
Йели с неохотой поднялся и принял вешалочную позу, говорившую о пренебрежении к уроку и вообще к образованию.
– Расскажи мне о Рагнарёке.
– А че тут рассказывать? – Йели насупился. – Сказка как сказка. В главной роли – чудища и боги, кошмарившие друг дружку.
– Что за боги? Что ты о них знаешь?
Йели горестно вздохнул и поднял глаза к потолку.
– Ну, там есть всякие Одины… И Торы… И прочие…
– Как всё началось? Отвечай немедленно. Не таясь!
Покалывающее напряжение между Хати и Йели почувствовал весь класс.
– С волков, господин учитель. Всё началось с волков, – наконец сказал Йели. – Это всё, что я помню, а на остальное мне плевать.
Ко всеобщему удивлению, Хати произнес:
Гибнут стада,
родня умирает,
и смертен ты сам;
но смерти не ведает
громкая слава
деяний достойных.1
На Йели это произвело сильное впечатление. Алва сразу поняла, что Хати задел некую чувствительную струну в душе брата. Она уже собиралась вмешаться, но ее опередила сестра.
– Рагнарёк не входит в школьную программу этого года, господин учитель, – сказала Янника, вставая со своего места. – Если хотите поставить этому балбесу двойку, то просто влепите ее. Только не держите его так, пока он не разревелся.
Повисла тишина.
Потом кто-то рассмеялся.
И вот уже весь класс содрогался от смеха. Даже сам Йели заржал. Хати показал ему, чтобы он сел, и начал вполне обычный урок. Говорили о современной поэзии, но это никому не было интересно. По крайней мере, тройняшкам Миккельсенов.
После урока Хати ушел проводить следующее занятие.
В коридоре тройняшки натолкнулись на Нюгора и его прихвостней.