Лиллехейм. Кровь семьи - стр. 14
– Мы еще не закончили, тройняшки Миккельсен! – выкрикнул Нюгор.
– Хочешь закончить распятым в кабинете директора, Нильс?
– А вы-то еще кто?
– Школьный надзиратель. Ступай.
Нюгор надулся и громко затопал по коридору. Спагетти Элиас тут же замахал руками, повествуя о божественном ударе, который едва не обратил сынишку Миккельсена в прах.
Йели поправил сбившуюся футболку:
– Хороший перстень, господин. И довольно мрачный. Игрушка только для белых, да?
Учитель внимательно посмотрел на Йели:
– В тебе много силы, мой юный друг. Но достаточно ли ее, чтобы справиться со взрослым?
Это прозвучало странно, если не сказать угрожающе. Йели, Янника и Алва обеспокоенно переглянулись. Они были последними, кто остался в холле. Даже Дагги смылся, опасаясь школьной кары.
– А теперь живее на уроки.
Янника проводила учителя долгим взглядом. Повернулась к брату.
– Если ты еще хоть раз запретишь мне лезть в драку, Йели, я протащу тебя на твоих же кишках! Я послушала тебя как единственного сына вожака. Но в следующий раз я отсажу тебе яйца, как брату!
– Подумаешь. – Йели тоже выглядел задумчивым.
– У меня плохое предчувствие, – вдруг призналась Алва.
– Господи, да ты вся в мать! Пошли уже, пока нам домой не позвонили из школы. Вы хоть представляете себе маму с телефоном в руках? Да она же сгрызет его от волнения.
Янника прыснула со смеху.
Алва последней отправилась на урок бухгалтерского учета к госпоже Бё. Она всё пыталась понять, чем же от нового учителя пахло. Да и пахло ли вообще? Узколицый словно маскировал свои ароматы, хотя это невозможно. Запахами клеймилось буквально всё: деревья, пот на коже, ветер, зимние облака. Даже оброненные чешуйки с когтей как-нибудь да пахли.
Но этот человек, похоже, не имел жизненных оттенков.
2.
Вигго свернул с дороги и подъехал к бару.
Сейчас вывеска «Крутосваренные», не так давно сверкавшая в ночи, ничем не выделялась. Повсюду царило изумрудно-молочное уныние. Насыщенный и глубокий темно-зеленый цвет давала бесчисленная хвоя, образовывавшая мглистые леса на склонах Пиков Митбо. В каких-то двадцати пяти километрах к северо-западу от Альты погода была совсем другой. Обычное дело для лесов, обсиживавших подножия гор.
На парковке уже стояли три полицейских внедорожника, одна «скорая» и две машины криминалистической службы. От одного внедорожника отлепился сержант Ханс Эспеланн. Ханс работал в полиции Альты задолго до того, как стая под предводительством Вигго покинула горы и пришла к людям. Ханс был старым и добродушным. А еще ему вдруг взбрело в голову, что на склоне лет не мешало бы выправить зубы.
С брекетами Ханс выглядел как неудачная помесь подростка и старика.
– Нормальная тачка, Вигго, – заметил Ханс. – Писатели неплохо зарабатывают, э?
Вигго обернулся. Он приехал на темно-синем пикапе Chevrolet Silverado. Такой же был у Эджила, отца Арне Петтерсона. Вигго помнил это так же ясно, как и многое другое. Он не нуждался в машине, чтобы добраться сюда, но было бы подозрительно, заявись он на своих двоих, обнаженный, неся под мышкой охапку одежды, будто беглый преступник.
Вдобавок в гараже томился желтый «Фольксваген Гольф». А это уже относилось к Лео и Диане Хегай, когда они приехали с сыном в Лиллехейм, еще не зная, как всё обернется. Вигго вдруг понял, что сентиментален. Иначе с чего бы окружать себя вещами, буквально кричащими о прошлом?