Лилия между тернами - стр. 50
– О господи! – хрипло пробормотал он.
Чувствовать его вот так – это было так ошеломительно и нестерпимо горячо. Внутри словно с треском срывались какие-то запоры, а груди и голове становилось все свободней, отдавая все больше пространства закручивающемуся вихрю вожделения. И это было так восхитительно-пугающе. Но все эти ощущения показались мне ничем, когда Римман стал властно двигать сжатой ладонью по своему стволу.
Первое же скольжение вырвало удивленный стон у меня и резкое рычание у Риммана. То, как нежнейшая кожа двигалась по невообразимо твердому основанию, заставило сжаться мое лоно. Я уже безумно хотела знать: каково это, ощутить нечто такое жесткое и раскаленное глубоко у себя внутри. Грудь невыносимо заныла, зажатая тисками белья, для которого стала вдруг велика. Внизу живота что-то болело и пульсировало, заставляя, казалось, всю имеющуюся в организме жидкость стечь мне между ног.
Римман управлял мною, лаская себя, не отрывая глаз от моей выставленной под его взгляд промежности. Его лицо было напряженным, как от гнева, рот приоткрыт, и клыки выступили в устрашающем оскале.
– Охренеть, Ники, ты просто течешь, – прохрипел он. – Я готов рехнуться от твоего запаха.
Дыхание Риммана было таким бурным, что казалось, он задыхается. Неожиданно он разорвал это убивающий меня контакт.
– Сама! – рыкнул он. – Давай, Ники!
Я замерла на секунду, сомневаясь. Но Римман издал такой гневно-умоляющий стон, что я сжала пальцы и начала скользить по его каменной твердости самостоятельно. И с каждым движением мое собственное возбуждение поднималось все выше, виток за витком.
– Сожми его! Жестче! Быстрее! – выдыхал Римман приказы сквозь беспрерывные гортанные стоны и рык. – Давай, Ники, не останавливайся!
Член его стал еще жестче и толще в моем кулаке и пульсировал. Римман сорвался на рев, выгибаясь и яростно толкаясь навстречу.
– Ни-и-ики-и-и! – от его вопля задрожали стекла, и на мое напряженное запястье и живот плеснулась раз за разом густая, раскаленная жидкость.
Тело Риммана дергалось в конвульсиях, а лицо искажалось, как в агонии. Я смотрела на него и почти проваливалась в собственный оргазм от вида подобного концентрированного мужского наслаждения. Римман вдруг упал на колени и, обхватив мои ягодицы, резко сдвинул к самому краю подоконника. Втиснув свои широченные плечи между моими бедрами, следующим движением он накрыл ртом мое лоно. Его губы набросились на меня так свирепо, будто за что-то мстили. Меня сорвало и швырнуло в самый центр смерча в одну секунду. И мой мучитель вовсе не собирался быть милосердным. Едва отхлынула первая волна, он без отдыха и жалости обрушил на меня новую, а затем опять. Я не помню, кричала ли и умоляла ли его остановиться. Возможно, это длилось вечно, и я покинула собственное тело, не в силах это выдерживать. И лишь на краю сознания, кажется, слышала хриплый шепот.
– Ты не сможешь забыть меня... Я тебе не позволю...
Очнулась я опять на диване. Нижняя часть тела была накрыта пледом. Римман сидел за столом и, судя по всему, препирался с каким-то поставщиком алкоголя. На меня он даже не смотрел, словно меня и не было здесь. Ну да, игрушкой воспользовались и отложили до следующего раза.