Лилит. Звездный плащ Казановы - стр. 14
Но куда там! В легком сиянии она спустилась и подошла к первому ряду, высокомерно подняв голову и даже не глядя на этих мужчин. А те уже трогали ее руки, хотя она отдергивала их, касались ее платья, особенно женщины, поражаясь тому, что видение было во плоти и даже можно было понять, что это за материал.
– Это парча! – воскликнула одна из женщин. – Но как такое может быть, мэтр?
– Ну все, довольно, довольно! – сопротивлялась Морфи. – Брысь!
– Не досаждайте ей! – вновь предупредил публику Варшавски. – Слышите? Вы можете обжечься!
И тут случилось недопустимое и непредсказуемое – один из моложавых нагловатых мужчин, по всему видно – мажор, задержал ее руку слишком долго. Она попыталась выдернуть руку, но он не отпускал ее.
– Куда же ты? – спросил он. – Дай поцелую, Морфи!
– Отпустите меня!
– Я же видел, какой ты была с королем!
– И какой я была с королем?
Он усмехнулся:
– Ты и сама знаешь. Горячей! Дай же поцелую!
Краска бросилась ей в лицо.
– Прочь, пошел прочь! – воскликнула Морфи.
– Ах ты, потаскушка! – взъярился наглец.
Морфи вырвалась и с силой ударила по лицу наглого зрителя. И бросила ему в лицо:
– Скотина!
Тот отпрянул, потому что его обожгло как огнем, буквально опалило, а разгневанная и напуганная Морфи, подбирая платье и юбки, бросилась бежать – и тотчас скрылась в серебряном шаре.
– Она ударила меня! – завопил наглец. – Она сожгла мне лицо! Она была настоящей, она ударила меня!
На него зашикали, но он взорвался:
– Что?! – и тотчас подскочил к краю сцены. – Эй, иллюзионист, она сожгла меня!
– И правильно сделала, – ответил Варшавски. – Обратитесь к врачу.
– Мне нужна компенсация!
– Я не давал вам страховку и не разрешал хватать своими грязными лапами мои иллюзии.
Молодчик держался за обожженную щеку.
– Мне нужна компенсация, или вам будет хуже!
– Что же будет мне? – Голос мага стал угрожающим. – Расскажи.
– Ты слышал: будет хуже!
– Зря этот молодчик устроил ссору, – вздохнул Антон Антонович. – Ой, зря!
– Молодо-зелено, – согласился с ним Крымов. – Спалит заживо.
Двое товарищей молодчика подскочили со своих мест и подбежали к нему на случай, если понадобится помощь.
– А теперь послушайте вы, – сказал наглецу со сцены Кристофер Варшавски. – Я мог бы вызвать вас на дуэль и убить, но я этого не сделаю. А могу сделать так, что вы окажетесь в инвалидной коляске на всю оставшуюся жизнь.
В серебряном шаре, повторявшем то, что происходило в душе иллюзиониста, все образы померкли, там сейчас собиралась буря.
– И каким это образом? – держась за пылающее лицо, спросил наглец.
Друзья наглеца переглядывались – им было явно не по себе. Спорить с колдуном – дело малоприятное и совсем неперспективное. Если ты сам не колдун, конечно.
– А вот таким образом, – сказал Варшавски.
Иллюзионист навел на него свою серебряную указку, и из ее конца вырвалась серебристая молния и спиралью стала вытягиваться и приближаться к наглецу. Тот отступил на шаг, на два, на три. Вместе с ним отступили и его товарищи.
– Это случится, если только вы сейчас же не уберетесь из этого зала. Немедленно! Все трое!
Наглец обернулся на зрителей. Но, кажется, они были на стороне мага. Или просто решили остаться в стороне от ссоры? От греха, так сказать, подальше.
– Уходите, и поскорее! – Кто-то сердобольный крикнул наглецу. – Инвалидом хотите остаться?