Лик за покровом света - стр. 3
В тот вечер я уложила Зулейху в кровать и, как обычно, рассказала ей несколько старинных историй. Услышав, что ее дыхание стало ровным, я погладила ее шелковистые волосы и покинула ее комнату. Отдав последние распоряжения служанкам, я с чувством исполненного долга отправилась спать и быстро погрузилась в сон, устав от дневных хлопот.
Внезапно я, отнюдь не отличающаяся чутким сном, проснулась от громкого пронзительного крика Зулейхи. Ее зов испугал меня: неужели змея или скорпион заползли в ее покои? Спрыгнув на пол, я схватила фитиль и бросилась к ней.
Она сидела на кровати, обняв колени руками, окутанная распущенными прядями черных кудрей. Ее глаза были полузакрыты, из них потоками лились слезы, а тело била мелкая дрожь.
– Что случилось, принцесса? – подбежала к ней я. – Кто-то напугал тебя?
Зулейха молча покачала головой, не переставая плакать. Я не на шутку встревожилась:
– Змея? Скорпион? Злой дух? Ночной кошмар?
На все мои вопросы принцесса лишь качала головой, стараясь унять дрожь. Я попыталась обнять ее и успокоить. Обычно Зулейха любила ластиться, но сейчас она проявила полное безразличие, словно окаменев в своей позе. Я испуганно потрогала ее лоб и щеки, но они были прохладными как всегда. Наконец, совладав с собой, она подняла на меня полные слез глаза и прошептала:
– Я видела сон… о няня. Скажи, ведь это правда, что сны, увиденные перед рассветом, сны яркие и живые, предсказывают наше будущее?
«Неужели в ней, наконец, проснулся пророческий дар ее предков?», − подумала я и поспешно спросила:
– Что же тебе приснилось, дорогое дитя, и почему ты так горько плачешь?
– Я плачу, оттого что я проснулась, оттого, что моя сладкая любовь и мое счастье были лишь сном! И только надежда, что этот сон пророчествует о моем будущем, позволяет мне дышать! – глотая слезы, воскликнула Зулейха.
– Так что же ты видела?
– Я видела мужчину невероятной красоты, за которого я выхожу замуж. Я видела нашу свадьбу, на которую стекается невиданное количество людей. Все эти люди с изумлением взирали на меня, а я чувствовала в своем сердце такое безграничное счастье, такое блаженство, словно тысяча солнц взошли внутри меня! В моем языке нет слов, чтобы описать тебе мое счастье, няня! Сладостная любовь пронзала все мое существо, и я тонула в его бескрайних водах. О, как я хочу снова испытать это чувство! Как я хочу снова вернуть этот сон! – глаза моей воспитанницы сияли, как лазуриты, а ее чудесное лицо покрылось ярким румянцем.
– Так-так, значит, ты увидела свою свадьбу! – обрадованно вскричала я. – Ты увидела, что выходишь за благородного красавца, и этот сон поверг тебя в такое счастье, дитя мое! Что ж пора, пора. Должно быть, духи предков открыли тебе твое счастливое будущее. Кто же был твой суженый, дорогая? Как он был одет? К какому племени принадлежал? Это, верно, был мужественный предводитель ливийцев?
– Нет, – Зулейха растерянно покачала головой, – Он был чужеземец. Его лицо было красивым и благородным, но он был совсем не похож на наших мужчин.
– Вот как? А слышала ли ты его имя?
– Нет, – Зулейха опять покачала головой, – но люди, окружавшие нас, кричали: «Вся слава великому чати!» Больше я ничего не знаю.
– Ах, вот как! – изумилась я. – Ты уверена?
– Да-да! А ты знаешь, кто такой чати, няня? – Зулейха с надеждой схватила мою руку.