Лицо. Князья тьмы. Том IV - стр. 16
«Хорошо, принесите нам по порции того, что у вас есть, мы попробуем».
«Как хотите», – грузная официантка пожала плечами и удалилась.
Рэкроуз мрачно молчал, в то время как Герсен внимательно разглядывал обеденный зал. «Искомой персоны среди присутствующих я не замечаю», – сказал он наконец.
Рэкроуз скептически поглядывал то на один стол, то на другой: «Вы в самом деле ожидали его тут встретить?»
«Не сказал бы. Но совпадения случаются. Если он решил, по той или иной причине, навестить Рат-Эйлеанн, его можно было бы встретить именно здесь».
Максель Рэкроуз с сомнением покосился на Герсена: «Вы не говорите мне все, что знаете».
«Это вас удивляет?»
«Ни в коей мере. Но я хотел бы, чтобы мне хотя бы намекнули на то, во что я ввязываюсь».
«Сегодня вечером вам следует опасаться только чатовсов и, может быть, пурриана. Но дальнейшее изучение интересующего нас вопроса может быть связано с опасностями. Ленс Ларк – опасный человек».
Рэкроуз тревожно огляделся по сторонам: «Я предпочел бы его не раздражать. Судя по всему, у него злобный и мстительный характер. Помните Эразмуса Хойптера? Что бы ни означало слово „Панак“, у меня нет ни малейшего желания узнать это на своей шкуре».
Официантка прибыла с подносом в руках: «Вот пиво – мужики без него жрать не могут. Кроме того, новички у нас обычно развлекают публику. Там стоит проектор, видите? Опустите монету, и труппа исполнит забавный номер».
Герсен повернулся к Рэкроузу: «Вы у нас специалист по части развлечений. Выберите что-нибудь».
«С удовольствием!» – без всякого удовольствия отозвался Рэкроуз. Он направился к проектору, просмотрел список предлагаемых номеров, потянул на себя рычажок и опустил монету в накопитель. Громкий визгливый голос объявил: «Выступает Джавель Наткин и его озорные пострелы!» Под неритмичный перестук металлических болванок и звякающих подвесок на противоположной проектору беленой стене появилось изображение высокого тощего субъекта в белом подгузнике с черным гульфиком; за ним на сцену высыпали шесть маленьких мальчиков в длинных красных чулках – другой одежды на них не было.
Наткин пропел несколько сварливых куплетов, посвященных недостаткам его подопечных, после чего принялся плясать беспорядочную джигу, высоко подбрасывая длинные ноги и прищелкивая бичом то в одну, то в другую сторону, в то время как мальчики прыгали, крутились и уворачивались с исключительным проворством. Вульгарно выразив недовольство их трюками, Наткин принялся стегать пухлые ягодицы юных акробатов. Стимулированные таким образом, те стали кружиться в воздухе, исполняя лихорадочные сальто-мортале. Наткин встал посреди сцены, на фоне фейерверка кувыркающихся маленьких тел в красных чулках, торжествующе развел руки в стороны и поклонился. Экран погас. Посетители ресторана, с серьезным вниманием наблюдавшие за представлением, поворчали, побормотали и вернулись к еде.
Корпулентная женщина в длинном черном платье вышла из кухни с большим подносом, уставленным блюдами и мисками. Со звоном грохнув поднос на стол, она пояснила: «Вот ваша жратва. Чатовсы, пурриан, ахагар. Набивайте животы. Все, что останется, вернется в общий котел».
«Спасибо! – отозвался Герсен. – Кстати, подскажите, будьте любезны: кто такой Тинтль?»
Официантка презрительно хрюкнула: «Тинтль – имя на вывеске, больше ничего. Мы тут все делаем, мы складываем монету к монете. Тинтль не вмешивается».