Личный опыт - стр. 6
В следующее мгновение картинка сменилась. Осознав себя в темноте, доктор Лена сначала подавила панику, затем осмотрелась, насколько хватило света. Она стала девочкой лет навскидку семи. Не самой здоровой, о чём свидетельствовали сильно отекшие суставы рук и, похоже, ног. Одежда на ребёнке была почти нищенской, хуже детдомовской, что заставило Лену тяжело вздохнуть, а проделав это несложное действие, доктор поняла, что и с сердцем тоже не всё ладно.
Следующим ощущением стала навалившаяся боль, вполне характерная для суставов в таком состоянии. «Надо же, всю жизнь описывала, а в галлюцинациях и почувствовать удалось», – хмыкнула доктор, решив принять правила игры. Галлюцинации могли субъективно длиться долго, а раз она по-любому уже всё, то почему бы и нет.
***
Будто очнувшись, Александра кинулась к телефону, подумав, что муж убил сына. Вызвав полицию и парамедиков, женщина кинулась к Берту, осмотрев которого, увидела, что он жив. Что произошло, Александра осознавала с трудом. С неё будто бы что-то стекало, по консистенции вызывая ассоциацию с клеем. При этом миссис Вилсон подумала о девочке, обнаружившейся, судя по всему, в кладовке.
А вот доктор Лена чуть не потеряла сознание, осознав память той, которой оказалась. О существовании эпопеи о Вилли Шнайдере женщина была, разумеется, осведомлена, но и только. Подробностей доктор Лена не знала – ей всегда не хватало времени, надо было работу работать и детям помогать.
– Мой муж кинулся на сына, – рассказывала полицейскому Александра. – Тот успел спрятать дочь в кладовку, но…
– Но сам убежать не успел, – констатировал врач, наблюдая за тем, как только что пришедший в сознание Берт с криком бросился в сторону небольшой комнаты рядом с туалетом. – Давайте девочку посмотрим.
Дверь тёмного помещения, в котором она находилась, раскрылась как раз тогда, когда Леной уже начинала овладевать паника. Дышалось всё тяжелее, из-за чего разговор за дверью она пропустила, полностью сосредоточившись на контроле и не позволяя себе поддаться панике. Двинуться в сторону проёма Лена, ставшая, как подсказала память, Викторией, не могла: при любом движении всё тело простреливало болью так, что темнело в глазах. Это было очень плохой новостью, означавшей, что либо ребёнок пережил недавнюю остановку3, либо состояние утяжелилось4 скачком. Мозг врача принялся оценивать ситуацию, тем самым справляясь с паникой.
Когда из кладовки никто не показался, парамедик хмыкнул, залезая внутрь, но через мгновение попросил коллегу помочь, осторожно вытягивая на свет божий явно державшуюся из последних сил девочку с цианозом5. Почти фиолетовое лицо девочки, выпученные, полные паники глаза очень многое сообщили врачу, немедленно сделавшемуся крайне серьёзным.
– Вторая машина не успеет, – покачал головой врач. – Грузим в одну, время дорого.
– Что с Викки? Что с Бертом? – всполошилась Александра, видя, как осторожно берут детей на руки врачи.
– Ничего хорошего, – как-то очень спокойно ответил доктор, продолжая ласково улыбаться девочке, стараясь не напугать её ещё сильнее.
– Потом родителей в больницу подбросите? – поинтересовался у полицейского его коллега.
Александра провожала залитыми слезами глазами два маленьких тела: едва дышащее – девочки и снова лишившееся сознания – мальчика. Через мгновение за окном тревожно завизжала сирена, принявшись очень быстро удаляться, а Александра просто упала в обморок, вызвав тяжелый вздох офицера полиции. Мужчине, который явно, по мнению полиции, упал сам, помощь уже была не нужна, что парамедики подтвердили.