Личный опыт - стр. 5
– Погода позволяет? – прогоняя сонную одурь, сразу же спросила врач. Вопрос был нелишним – если погода не позволит вертолёту подняться, то ей предстоит ночная дорога, чего Ленка не любила.
– Сегодня Евсеич за рулевого, – хмыкнул диспетчер. – Так что ждёт!
– Иду, – бросила она в трубку, резко поднимаясь.
Евсеич личностью был известной – в прошлом военный пилот, он не признавал словосочетания «нелётная погода», и летать с ним было иногда страшновато, но почти всегда безопасно. По крайней мере, еще никто не убился. Усмехнувшись своим мыслям, доктор, накинув пальто прямо на халат, двинулась к лифту.
Когда она вышла из здания, вертолёт санитарной авиации раскручивал винты, чтобы унести доктора туда, где было «что-то непонятное». Сколько она таких видела, скольким помогла… Не счесть, да и не считала никогда доктор Капустина. У неё была совсем другая работа.
– Ленка, вечером отчеты занесёшь? – поинтересовался начмед, перекрикивая гул моторов, едва догнав женщину почти у самой машины.
– Занесу, чего б и не занести, – пожала плечами женщина, настраиваясь на работу. «Что-то непонятное» на поверку могло оказаться чем угодно.
– Взлетаем! – предупредил пилот.
Вертолёт был маленьким, потому летали вдвоём – Елена Викторовна и пилот. Надев шлем, женщина отрешилась от звуков, думая над своей статьей по поводу редкого васкулярного типа синдрома Элерса-Данлоса2. По какой-то причине этот тип отличался от давно известного, перемешав симптомы, отчего вести пациентов оказалось делом сложным, но интересным.
Вертолёт шел невысоко, тут и лететь было совсем немного – сравнительно, конечно, потому что местность была накрыта туманом так, что непонятно, как пилот ориентировался. Но не ответить на отчаянный призыв Елена не могла, вот и летела. Внезапно машину дёрнуло, стекло перед доктором разлетелось, и последнее, что видела детский доктор, была какая-то железяка, устремившаяся в неё.
Открыв глаза, Елена Викторовна обнаружила себя на лесной полянке. Журчал ручей, а напротив женщины оказался ребёнок, девочка, судя по косичкам, лет, наверное, пяти. Платье на ребёнке сияло как подсвеченное, а на лице сверкала широкая улыбка. Присев перед девочкой, доктор Лена внимательно осмотрела на вид совершенно здорового ребенка. О предсмертных галлюцинациях Капустина знала, потому не удивилась.
– Тётя доктор, ты умерла, – сообщило ей милое создание. – Но я тебя хочу попросить, можно?
– Можно, – улыбнувшись, ответила Елена Викторовна, поразившись богатству своих предсмертных галлюцинаций.
– Там девочка одна, она жить не хочет, а она главная, потому что мальчик, без которого мира не будет, – сумбурно объяснила малышка. – Давай ты ею станешь, а? Чтобы мир был, ну пожа-а-а-алуйста!
– Давай, – сразу же согласилась доктор, поражаясь своему воображению. Ну а почему бы и нет?
Поторопившаяся Тринадцатая многое забыла рассказать избранной ею, но Мия остановила её по просьбе Арии, вернувшей магию Берту, а того – в своё тело. Мир вновь пришел в движение. Мальчик упал, потеряв сознание, Александра почувствовала резкое головокружение, да громко треснул о ступеньку череп Герберта, спасать которого демиурги не подумали. Почему Ария решила не рассказывать «избранной» о законах этого мира, Мия не знала, считая, что демиург имеет право – её же мир.